Злоба
Шрифт:
– Натаир, безусловно, честолюбив, - сказал Бренин. ‘Но я ему не доверяю. Он не Аквилус.’
– Этот Сумур ... что мы о нем знаем?- Настаивал Эвнис.
– Тот, что разговорчивый . . .- Криво усмехнулся Хеб.
Бренин пожал плечами. ‘Только предисловие Натаира: что он лорд какой-то далекой крепости, а теперь личный страж Натаира.’
‘Он знает, как пользоваться мечом за спиной, - перебил его Халион.
‘Откуда ты знаешь?- Я не думал, что он посещал оружейный суд, - сказал Эвнис.’
– Нет, просто в нем что-то есть. Он опасен.’
Эвнис
Бренин начал терять терпение.
– Пойдем, у нас другие приоритеты. Но не спускайте с них глаз. И вы оба, - добавил он, указывая пальцем на Эвниса и Хеба, - будьте осторожны в своих словах. Что он ищет в Беноти? Доложите мне обо всем. Каждое слово.’
Внезапно Бренин заметил свою дочь.
– Эдана, кажется, я говорил тебе, что занят. Сейчас тебе здесь не место.’
‘Да, отец, - сказала Эдана, опустив глаза. Сайвен и Коналл последовали за ней к двери, Коналл быстро закрыл ее за ними.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
КОРБАН
Корбан залпом допил остатки маминого меда и улыбнулся Таннону, который подмигнул ему, собираясь уходить.
‘Куда это ты собрался?- Спросил его Таннон.
– Повидаться с Датом.’
– Подожди минутку, - сказал отец, ерзая на стуле.
– Завтра для тебя большой день.’
‘Я знаю, - сказал Корбан, - и ты уже не раз говорил мне об этом сегодня.’
Таннон снова заерзал на стуле.
– Пожалуйста, посиди со мной еще немного.’
Корбан снова сел.
‘Я помню тот день, когда ты родился, - улыбнулся он. ‘Я держал тебя в одной руке, ты была такой маленьким. А теперь посмотри на себя . . .- Он принюхался.
– Надеюсь, ты уже знаешь об этом, но сейчас самое подходящее время сказать это. Ты-моя самая большая надежда, моя радость.- Он протянул руку и сжал ладонь Корбана.
– Никто не мог бы заставить меня гордиться больше, Бан.- Он постучал себя по груди.
– Ты заставляешь мое сердце биться сильнее.’
Корбан сглотнул, хотел что-то сказать, но в горле застрял комок, и сглотануть не получилось.
Внезапно Таннон встал.
– Иди к своим друзьям. Но не слишком поздно, учти-завтра тебе понадобятся силы.- Он ухмыльнулся.
– Послушай, я начинаю говорить, как твоя мама.- Он усмехнулся.
Корбан улыбнулся ему, затем его отец вышел из комнаты, и Корбан отправился в путь. Широкие каменные улицы были по большей части пусты, сумерки опускались на крепость подобно одеялу. Отец никогда раньше так с ним не разговаривал. Он улыбнулся и почувствовал прилив любви к этому великану. Но среди этих детских воспоминаний было еще одно лицо, почти в каждом из них: оно всегда было здесь, и еще множество других.
Гар.
По-своему грубоватый конюх был ему как второй отец. Помогать ему, учить его, спасать его в Баглуне, следовать за ним в Лес Мрака. Защищая его, даже ценой собственной жизни, если понадобится. Сам того не сознавая,
Он не видел Гара с тех пор, как прибыл отряд Тенебраля. Только что он был с ними во дворе, а потом исчез. Корбан снова вспомнил, что почувствовал, когда увидел предводителя новоприбывших – Натаира, короля Тенебраля. Каким-то образом этот Натаир показался ему знакомым, воспоминание тянулось по краям его сознания. Ему вдруг стало дурно, и он подумал, что увидел темную тень, омрачающую лицо Натаира. Одно воспоминание об этом заставило его похолодеть.
Он поднял глаза и увидел перед собой конюшни, свет, мерцающий высоко в незакрытом окне – чердак конюшни Гара. Он жил здесь с тех пор, как Корбан себя помнил, и говорил, что если возникнут какие-то проблемы с лошадьми, он должен быть поблизости.
Конюшни были уже пусты, и Корбан шагнул в них, чувствуя знакомые запахи коня и сена. Он поднялся по сеновальной лестнице, которая также вела в комнату Гара. Буря последовала за ним, бесшумно, как призрак, когда он пробирался мимо стогов связанного сена. Он остановился, прежде чем подойти к полуоткрытой двери комнаты Гара.
Гар сидел на своей койке в мерцающем свете факела, сосредоточив все свое внимание на длинном, мягко изогнутом клинке. Конюх пропитал лезвие маслом с помощью тряпки, затем умело провел по его краю точильным камнем.
Корбан вытаращил глаза. Он даже не знал, что у Гара есть меч, не говоря уже о таком. Затем он услышал шаги, поднимающиеся по лестнице, и, не раздумывая, скользнул в тень сеновала вместе с Бурей.
Появилась фигура, и глаза Корбана расширились, когда он увидел свою маму.
Она постучала в дверь Гара и вошла, не дожидаясь ответа.
‘Я получила твое сообщение, - услышал он голос матери, отчетливо доносившийся сквозь тонкие перегородки. ‘Что случилось?’
Сначала Гар ничего не ответил, и Корбан услышал только скрежет точильного камня по всей длине клинка. Внезапно даже это прекратилось, кровать заскрипела, когда Гар встал.
‘Мы должны идти. Оставить Дан Каррег,’ смотритель стойл говорит.
– Что?- его мама заикалась. ‘Это невозможно. Почему?’
‘Ты видела, кто приехал сегодня?’
‘Да, но это ничего не меняет.’
– Ты не понимаешь, Гвенит. Человек с Натаиром, я его знаю.’
– Человек с ним . . . Но как это сделать? Кто он такой?’
‘Его зовут Сумур, и он Джехар.’
‘Гар, я не понимаю. Как такое может быть?’
‘Не знаю, - ответил Гар.
‘А ты не мог бы поговорить с ним, если ты его знаешь? Выясни, что это значит? Может быть. . .’
– Нет, - отрезал Гар. ‘Ты помнишь, что сказал Мейкал: ни с кем не разговаривай, даже если родственники Аквила проедут через Стоунгейт. Я уже шестнадцать лет не могу остановиться, когда мы так близки. И, кроме того, что-то не так. Очень неправильно.- Гар сделал паузу, тишина внезапно стала тяжелой.
– Сумур меня не видел, в этом я уверен. Но надолго ли? Мы не можем здесь оставаться. Корбан не может здесь оставаться. Мы должны уйти, я уверен.’