Злобный леший, выйди вон!
Шрифт:
– Извозчик? – спросил Пожар.
– Точно так, - подтвердил Анис и наполнил чарки.
– Это хорошо. Харитон где? А вот он. Харя! – крикнул он.
– Давай выпьем и поедем уже.
Харитон был самым большим из троих, и самым молчаливым. Он уселся за стол и опрокинул чарку.
– Нелюдим он у нас, - сказал Пожар, и усы его приподнялись от улыбки.
Когда они были в пути, и перед ними показался Глухой Бор, Пожар спросил Прохора, что он знает о местном Лешем.
– Чего знать-то о нем? Знать-то и нечего. Мы его не трогаем, и он нас не трогает. Хотя давным-давно, когда я еще был
– Чего замолчал? Чего тот мальчик?
Прохор смотрел в одну точку у горизонта.
– Он как-то виделся с Лешим, - закончил он.
– Ты его сам знал?
– Кого?
– Того мальчишку.
– Его давно уже нет.
– Тогда это все бабкины сказки. Я тебе вот, что скажу. Только это пока что тайна, но я так вижу, что тебе доверять можно, мужик ты толковый. Скажи сначала, ведь для тебя не секрет, что вы в своей деревне все холопы?
– Не секрет, правда.
– Тогда ты должен знать, что есть в других деревнях и люди вольные, которые не столь обременены своим наместником, а где-то даже и вовсе его не имеют. Они собирают общину и выбирают старосту, который вроде как смотрит за порядком. Слышал о таком?
– Слышал краем уха.
– Есть также богатые купцы, что скупают себе по нескольку деревнь, и начинают чинить там свои порядки.
– Такого, я не припомню.
– Это потому что, такой случай был лишь один и то по неосмотрительности нашего прошлого царя, да примут боги его душу корыстную. А теперь, на юго-востоке отсюда зреет неприятель – нарыв на теле нашего царства. Я тут разболтался, а ты уши и развесил. Болтать то об этом ты не будешь, до поры до времени?
– Не буду.
– Хорошо, - сказал Пожар. Он понял, что извозчик соврал, но нисколько этому не огорчился. Крестьянская молва – один из самых верных способов донесения информации во все времена. Если хочешь, чтобы сказанное тобой исказили на десять раз, так лучше средства не найти.
– Есть тут один купец – Соломон. Так вот он выкупил несколько прекрасных, цветущих деревень, да за полгода превратил их в настоящие руины. Людям там житья нет. А это же наши люди, наши крестьяне! И все, что они производят, уходит через южные степи. Через земли псоглавцев, ты подумай. Этот купец нашел способ договориться с полуголыми, оголтелыми, грязными варварами. Если бы он вел торговлю с другими княжествами, так проблем бы не было: князья бы нашли способ повлиять на него. А раз он занимается разграблением недр наших земель, и богатеет на этом, то и разговор с ним должен быть короткий, ибо он не кто иной, как враг всего нашего царства! Верно?
– Пожалуй, верно, - сказал Прохор, хоть и не всем словам Пожара он поверил, ведь сам слышал на ярмарке слухи о том, что недалеко от их княжества, есть до того чудные для простого люда земли, что крестьяне бегут туда, даже под страхом казни. Но если ты уже ступил на эти заветные земли, то тут тебе и крыша над головой, и теплая еда, и работа найдется.
Несколько верст проехали молча, после чего Пожар опять заговорил.
– Да, с купцом тем, все могло бы давно закончиться, если бы не леший из Глухого Бора. Чего так смотришь удивленно? Не веришь? Мужики, смотрите-ка, он думает я несу чушь какую-то. Так вот, знай, как там тебя?
Пока телега двигалась вдоль Глухого Бора, разговоров в ней не было. Прохор молча вел лошадь. Пожар сидел рядом с ним и вглядывался сквозь деревья, иногда спрашивая самого себя, какую высоты они имеют. Анис и Харитон сидели позади, на деревянных ящиках, которые погрузили еще в Выселках и тоже оглядывали деревья.
– Как думаете, шесть или пять? – спросил их Пожар, не оборачиваясь.
– Шесть, - сказал Анис.
– Угу, - буркнул Харитон.
Прохор не понял в чем дело, но спрашивать не стал. Когда телега оставила Глухой Бор позади, Пожар вновь принялся толковать о «нынешнем положении».
– А оно таково, что теперь Леший этот кидается на людей проезжающих мимо. Сколько раз к нам приходили сведенья о побитых купцах, что ведут свои дела честно, в отличие от Соломона. Так уж вышло, что тракты все лежат вдоль этого самого леса, и по-другому никак не проехать. Царские опричники уже всех разбойников почти поперебили, а тех, что еще живы, заставили спрятаться в такую глушь, что днем с огнем не сыщешь. А вот с Лешими бороться опричники не научены, в отличие от нас парни, да? А? Верно я говорю? – сказал он и засмеялся.
– Ничего, - продолжил Пожар, - скоро Леший отправится далеко и надолго.
– Убить Лешего в его же лесу еще не удавалось никому, - заметил Прохор. – Как же вы собираетесь это сделать?
– Огонь все сделает за нас, - сказал Пожар и осмотрел ящики, лежащие позади. – Гляди. Это Лысовка?
– Да, подъезжаем, - сказал Прохор и подстегнул лошадь.
Часть II - Глава 19
Олег выслушал Прохора. Ему трудно было поверить, что кто-то может решиться на такой поступок: оклеветать Лешего, чтобы затем сжечь Глухой Бор. Кому же от этого польза?
– Они называют себя огненники. Подчиняются царю. Ты не слышал? Теперь над всеми князьями вновь стоит царь. Салтаном зовут. Говорят, в своем краю он крестьянам и быт и труд устроил, так, что был признан мудрым самым и выбран на последнем сидении.
– Мне дела до царя нет. А вот огненники, - он задумался. – Когда они явятся?
– Когда дожди пройдут и земля высохнет. Самое малое три дня осталось.
Они подняли глаза к небу. Вдалеке тяжело ползли дождевые тучи. Раньше, Олег бы недовольно поморщился, глядя на них, но теперь лишь эти суровые толстяки сдерживали взявшуюся из-ниоткуда напасть.
– Спасибо, Прохор. Ты вернул долг, хоть я никогда не держал тебя в должниках.
– Если я могу еще чем-то помочь, только скажи.
– Я пока не знаю. Послушай, дозорная вышка, что стояла на окраине поля, еще там?
– Вышка там, только дозора никакого больше нет. Крестьяне больше не бегут из деревень, потому что бежать больше некуда. Да и дикие звери из леса в поля не ходят, скот не грызут. Вот и пустует вышка. Лестница вся сгнила давно, так что даже не залезть.
– Ты сможешь завтра, перед рассветом, встретить меня у той вышки?