Злодейка на полставки или драконий переполох
Шрифт:
Валери фыркнув, принимается очищать свою одежду и вытирает щеку.
— Только не строй из себя святую невинность, Уини.
— Не буду.
— И как ты объяснишь свою победу?
— Случайность.
— Случайность?
— Да. Такое бывает, — поджимаю губы.
Откровенно говоря, мне перед Валери неудобно и я искренне чувствую себя виноватой. Хотела Фло помочь, а в итоге Валери свинью подкинула.
Валери отдирает последний репейник и шипит. На мгновение кажется, что она сейчас на
Но ничего не происходит. Девушка берет себя в руки, гордо вздергивает носик.
— Хочу чтобы ты знала, Уини. Я считаю тебя мерзавкой.
Пауза.
Я в растерянности. Неизвестно, как реагировать.
Напоминаю себе, что я пока живу по правилам другого общества и наверное слово “мерзавка” это высшая степень оскорбления. Судя по тому, с каким пафосом и презрением Валери это произнесла.
Вот незадача. Я себя оскорбленной не чувствую и не обижаюсь.
— Понимаю твои чувства, Валери. Буду иметь в виду.
Лицо девушки перекашивает, а я молча обхожу ее, возвращаясь к поляне.
— Да не ломала я твою куклу! — летит истеричное мне вслед.
Резко останавливаюсь. Очень медленно оборачиваюсь.
— Валери, скажи, если это была не ты, то кто?
Вроде для меня мелочь, ведь я вообще не сторонница бесконечно прокручивать детские обиды. Но разбитая кукла положила воинствующий конфликт между Уинтер и Валери.
— Понятия не имею. Точно не я. Я отправилась в комнату с кормилицей, примерить новое платье, которое ты потом испортила. Когда вернулась, твоя кукла была разбита.
Странно, но я ей верю.
А еще страннее, что начинаю на этом моменте зацикливаться.
С возвращением в лагерь продолжаю практиковать позицию отщепенца, избегая всех.
Поразмыслив, взвесив “за” и “против”, прошу принести мне бумагу и перо. Неуклюже окунув кончик в чернила, случайно ставлю жирную кляксу.
Протяжно выдыхаю, пишу короткое послание Александру.
Благодарю его за компанию и по большому счету повторяя то, что я уже говорила ему ранее.
Снова думаю. Покусываю верх пера и добавляю.
“Уини Б.”
Еще подумав, рисую скобку и точки.
Идея — нарисовать смайлик, внезапно поднимает настроение.
Вдруг дракона это улыбнет как и меня, даже если он не догадается о значении.
Ну вот и все.
Мне на поляне больше делать нечего.
Второе письмо адресую Герберту, подтверждая, что буду ждать его ответа, а пока возвращаюсь домой в силу плохого самочувствия.
Направившись к экипажам, загружаюсь со всем своим немногочисленным багажом.
Повозка трогается и я припадаю щекой к прохладному стеклу.
Покидая территорию, спонтанно замечаю фигуру Гуго Хорста.
Он будто бы только и ждал, чтобы меня проводить в своеобразной манере.
Пристальный
Меня передергивает, пульс учащается. Мигом задергиваю зановеску и отодвигаюсь от окна.
Успокоить разбушевавшиеся нервы выходит только по приезду в усадьбу.
Кончено же меня с радостью встречает Летти. Удивляется, почему я приехала одна и без сопровождения дракона, но быстро забывает обо всем, как только слышит историю про единорога.
— Летти, а где отец?
— Как же где? Навещает могилу вашей матушки.
Летти так удивляется моему незнанию, будто это частая практика у барона.
Затем обеденная утопает в ее беззаботном щебетанни.
Летти очень хочет увидеть единорога и надеется, что он в скором времени появится в конюшне усадьбы, раз Александр его пощадил.
Ловлю себя на мысли, что буду скучать по этой женщине. Она по своему славная, пусть и сторонница охоты на зверей.
К концу обеда портальной почтой приходит послание от советника. Быстро и неожиданно.
Письмо просто вспыхнув из воздуха, падает мне в руки.
Если не ошибаюсь, то портальная почта доступная для использования не всем и не всегда. Но советнику самого императора конечно можно.
Хмыкнув, прячу конверт.
Остается собрать багаж и наверное путешествовать я буду налегке.
Перед приготовлениями, не дождавшись барона, заглядываю на семейное кладбище.
Небольшое и расположенное в противоположной от сада территории.
Замечаю отца Уинтер у мраморной женской скульптуры, у подножия которой лежит пышный букет белоснежных роз.
Сам Блеквуд стоит напротив памятника, смиренно опустив голову.
Я по инерции останавливаюсь и прячусь за дерево.
Стыд внезапно бьет в лицо.
Я словно невольно стала свидетелем чего-то личного, предназначенного не для моих глаз.
Он что, плачет?
Вижу барона со спины, но могу различить закрытое ладонями лицо и подрагивающие плечи.
В подтверждение моей догадки, до меня доносится несколько скупых всхлипываний.
Нет. Не могу так.
Я не Уинтер. Внутри меня все кричит о том, что я лишняя.
Вторглась в чужую семью и отношения.
Не могу переступить через себя и подойти попрощаться, сообщить, что уезжаю на неопределенный срок.
Чувствую себя охотником, направившим ружье на попавшего в капкан медведя. И от этого лихорадит и тригерит.
Просидев остаток дня в комнате, оставляю очередную записку и на этот раз для барона.
Над текстом думаю долго, избегая острых углов. Как бы там не было — барон любит дочь. И похоже жену тоже любил, несмотря на измену.
На всякий случай, облачно упоминаю семью Александра.