Злодейство торжествует
Шрифт:
Уж это не могло ее не рассмешить.
— Ох, Джеттеро! С тобой не соскучишься! А теперь, пожалуйста, скажи на милость, что же все-таки происходит?
Когда все расселись и принялись за креветки, Джеттеро стал рассказывать графине о том, что случилось в Нью-Йорке и Покантикле, но кое о чем явно умалчивал. Остальные то и дело останавливали его и поправляли, и задолго до того, как он закончил, графиня перепугалась насмерть: как он рисковал! Но ей удалось сдержаться и даже не побледнеть.
— Значит, Роксентер мертв, — наконец проговорила она.
— Нет, —
— Свиней выращивать, — ответил Двойняшка.
— Ну вот, — сказал Джеттеро графине, — никаких проблем. Они уже все рассчитали.
— Ох, Джеттеро, ну будь же ты серьезным, — вздохнула она. — У тебя имеется какой-то план, я уверена.
— Так точно, мэм, — ответил Хеллер. — Вы попали своим очаровательным пальчиком прямо в точку. Сегодня в четыре часа пополудни мы обязаны быть в Байонне. И очень важно, чтобы ты хорошо оделась и выглядела очень привлекательно, потому что, если ты понравишься, мы сможем назначить срок нашей помолвки.
— Понравлюсь? — изумилась графиня. — Но кому?
— Видишь ли, пока я не могу назвать ее титула, потому что до субботы она не будет им облечена. И это как раз тот вопрос, который нам с ней придется обсудить, — церемонию коронации. А еще — определить дату нашей помолвки. Думаю, лучше всего сделать это где-то на будущей неделе.
— Джеттеро, по-моему, я потихоньку схожу с ума.
— В этом вини летнюю погоду, а не меня.
На пороге столовой возник Бэлмор.
— Гробе на телефоне, сэр, — сказал он, обращаясь к Эпштейну. — Он интересуется, будет ли мистер Двоиняшка выступать перед участниками Швиллербергской конференции, которая состоится после полудня в Белом доме. Он говорит, что написал текст речи, но не хочет вас беспокоить. Он просто хочет удостовериться.
— Надо внести в повестку дня вопрос о продуктивности свиноводства, — вмешался Двойняшка.
— Передайте Гробсу, что мистер Двойняшка там будет, — сказал Изя. — И вот еще что: пусть повременит с очисткой офисов Роксентера — я лично об этом позабочусь.
Тем временем кот, изо всех сил пытавшийся привлечь внимание графини, наконец удостоился этого внимания: графиня с радостью занялась своим любимцем.
Остальная часть обеда прошла без каких-либо ярких моментов, и вскоре графиня, кое-как одевшись и чувствуя, что выглядит ужасно, уже ехала в "Серебряном духе" вместе с Джеттеро в сопровождении двух армейских танков.
Ей хотелось сказать Джеттеро о чем-то очень важном, но в открытое окно автомобиля врывался низкий рев могучих монстров, перекричать который было трудно.
— Зачем тут эти танки? — крикнула она наконец в отчаянии.
— Я еще не успел демобилизоваться, — пошутил Джеттеро.
— А что, всех младших офицеров сопровождает танковый эскорт?
— Да нет, — сказал Джеттеро. — Они, наверное, боятся, что я позабуду сдать пистолет. Я, знаешь ли, расписался за него.
— Джеттеро, ради Бога, будь серьезным! Меня ужасно беспокоит ситуация
— Если ты все время будешь беспокоиться, то ничего, кроме беспокойства, это тебе не принесет.
— Немного побеспокоиться необходимо.
— Тебе никогда не стать военным инженером, — сказал Джеттеро.
— Да я и не хочу им становиться, — жалобно произнесла графиня. — Мне хочется стать женой военного инженера.
— А, ну то-то. Хорошо, что ты решила занять свою головку именно этим. Вот твое самое трудное испытание. Мы приехали.
Машина остановилась перед небоскребом, величественно возвышающимся около парка.
У входа стояли двое смуглокожих поджарых сицилийцев с автоматами и настороженно смотрели на танки. Один заглянул в "Серебряный дух" и заулыбался:
— О, это ты, Малыш! Давай сразу наверх. Там уже весь день шум стоит.
Другой прокричал в вестибюль:
— Эй, вы там! Смирно! Это Малыш со своей девчонкой!
Графиня и Хеллер прошли сквозь толпу смуглых мужчин в черных костюмах, появившихся неизвестно откуда, — очевидно, чтобы специально посмотреть на подругу Джеттеро. Под их настороженными оценивающими взглядами графиня Крэк чувствовала себя так, будто надела платье задом наперед и потеряла одну туфельку.
"Господи, — услышала она шепот, — Малыш, где ты ее нашел? Боже, она что, кинозвезда или что-то в этом роде?"
От этих слов графиня немного приободрилась было, но, поднявшись с Джеттеро на лифте и выйдя в коридор, снова затрепетала: по коридору разносился чей-то гулкий голос:
— А мне наплевать, понял, ты, (…)! Передай этим (…) сынам в Чикаго, чтобы они выбросили свои (…) наркотики в озеро Мичиган и начинали гнать ром, иначе я посажу им на хвост сотню киллеров. А теперь уматывай отсюда. Кажется, я слышу шаги моего Малыша!
Очень старый, элегантно одетый итальянец с чемоданчиком выскочил из комнаты, чуть не столкнувшись с Джеттеро, глянул на него с опаской и проговорил:
— Вы там полегче. Она вне себя!
К Джеттеро быстро подошел старый сицилиец в белом пиджаке и, успокаивающе похлопав его по плечу, повел гостей в гостиную, обставленную настолько элегантно, что графине на мгновение показалось, что она снова на Волтаре.
На софе в непринужденной позе сидела женщина среднего возраста, очень светлая блондинка, в платье, расшитом золотыми блестками, и лениво перелистывала журнал мод. Услышав шаги, она подняла голову, радостно улыбнулась и проговорила звучным голосом:
— А, Джером. Как мило, что ты забежал ко мне. — Она протянула руку, и Хеллер поцеловал ее.
— Миссис Корлеоне, — сказал он, пуская в ход свои самые изысканные флотские манеры, — позвольте представить вам мою невесту.
Женщина не спеша выпрямилась и встала. Она оказалась рослой, шесть футов и шесть дюймов — дюймов на восемь выше, чем Крэк.
— А, — молвила она, протягивая руку. — Вы, кажется, графиня.
У Крэк закружилась голова: что здесь происходит? Откуда этой женщине известно, что она действительно графиня? На Земле этого не знает никто!