Злое наследие
Шрифт:
Наблюдая, как пополняется население посёлка, Роннар поделился со старостой своими соображениями: мол, если так пойдёт дальше, еды всё равно на всех не хватит, а бестии давят со всех сторон. И оптимальный вариант – всё-таки атаковать их самим, попробовать очистить от врага территорию побольше. Это решит сразу две проблемы: недостаток места для такого количества народа и… Ну, что греха таить – и проблему избытка населения тоже. Останутся в живых самые крепкие ребята, которые смогут эффективно сочетать труд на полях с защитой этих самых полей.
Староста скривился, но согласился. Всё верно, земли надо освобождать. А что за их
– Я и сам отправлюсь, – сказал Роннар.
Боевые операции в лесу сами по себе были трудны. Немыслимо контролировать всех своих бойцов, когда они растягиваются по зарослям, где кусты понатыканы буквально на любом свободном клочке земли, и плевать хотели, что им, по идее, не должно хватать света на рост. Пушатся они на диво и совершенно скрывают обзор. Приходилось атаковать бестий сразу, как только найдёшь, потому что атакующий имеет хоть какие-то, но преимущества. И, вступая в бой, поборник уповал лишь на то, что его друзья, а также Габеш и его помощники проследят за действиями селян, рвавшихся бить врага.
Выходцев Тусклого мира нельзя было назвать трусами. Дрались они уверенно и упорно, искусно и временами даже очень мужественно. Можно было подумать, что поведение в бою является предметом их религиозного поклонения… Впрочем, может быть, так и есть. Об их религии и представлениях ровным счётом ничего не известно. Как и о моральных нормах, если таковые вообще имелись.
Зато все знали, что бестии – воины отличные, и таких бы в княжескую армию набрать, так князья бы горя не знали. Чужемиряне отлично знали, что такое дисциплина, действие группой, засада и необходимость жертвовать собой ради отряда. Именно здесь, в лесах близ Далгафорта, Роннар столкнулся с молоденьким бойцом-бестией, который в определённый момент схватки многозначительно метнул взгляд на своих, а потом кинулся поборнику под ноги. Попытка не удалась, хотя была хороша – сражались на валунах, умостивших эту часть леса, и любой плохо продуманный или просто неудачный прыжок мог закончиться опасным падением в щель между камнями или скалами, где сломать что-нибудь легче, чем уберечься.
Парнишка определённо понимал, чем для него закончится подобный финт в случае неудачи. Но рискнул ради своих. Проткнув ему шею, Роннар с уважением подумал, что готов воздать должное поступку вражеского бойца. Когда-нибудь потом. Если хватит времени.
Видимо, почувствовав, что здесь, на кручах, им мало что светит, бестии как-то разом стянулись в группу и начали отступать, причём бодро. Очень удивляло, как они умудряются так быстро идти по изобилующей ноголомными валунами, заросшей лесом местности. Роннар очень быстро понял, что, преследуя их как есть, он рискует растянуть и без того скромный отряд по всему лесу. Закончится это печально. Поэтому криком остановил всех спутников – крестьяне неохотно, но подчинились.
– Ну, как? – спросил, подходя, Аригис. Он снова слегка запыхался.
– Порядок.
– Будем преследовать?
– Конечно. Только организованно. Собак бы…
Собак нашли и ещё какое-то время шли за бестиями по редколесью, разбитому скалами. Аккуратно выбирали путь, чтоб не растянуться слишком сильно, когда правый фланг банально не успеет помочь левому, если его атакуют. «Гости» из нижнего мира дожидались противника у маленького
Не сразу и не всем удалось вовремя подчиниться. Крестьяне оставили то ли четыре, то ли пять тел и ломанулись в обратном направлении, отбиваясь от наседающих на них бестий. Выбравшись на открытое место, где солнце шпарило вовсю, встали, утвердились, попытались принять врага на щиты и топоры, отбросить прочь. На какое-то время это даже удалось.
– Мы так и будем гонять друг друга по лесу? – усмехнулся Аригис, едва появилась возможность слегка передохнуть.
– Придётся. Ещё, дай высшая сила, доживём до того, чтоб гонять друг друга по всей Иомане. Так, чтоб с размахом, знаешь! Кони, люди…
Операция затягивалась. По всему выходило, что ночевать придётся тут же, в лесу. А потому ближе к закату Роннар повёл отряд на вершину скального холма, лишь кое-как утыканного хилыми кривыми сосенками – всё вокруг видно напрогляд. Отсюда лес выглядел настоящей чащобой, густо сплетённой и более страшной, чем было на самом деле. Как по такой путешествовать? Ближе к горизонту её монолит начинал походить на странного оттенка густо припылённый лишайник, расползшийся по покатым горам. А вон видно стальное, лишь чуть темнее, чем облака, пятно большого озера. В нём, наверное, много рыбы, и вода чертовски холодная.
Горизонт был затянут дымкою, и ею же густо вымазывал кроны далёких деревьев, да вершины скал и перекаты холмов, всё превращая в серое подобие самой же себя. Почему-то эта смутность до странного трогала сердце. Она открывала человеческим глазам край той самой великой тайны мира, разгадку которой люди ищут от начала времён и будут искать до их конца.
Впрочем, сейчас Роннара волновали заботы иного порядка. Вполне насущные, материальные.
– Соберите как можно больше хвороста. Если сушинка найдётся, валите и тащите.
– Крупную сюда наверх не заволочь.
– Ищите мелкие.
– Да зачем их? Неужели мы будем палить костры? – вмешался Габеш. – Да отсюда их будет видно на всю округу! Считай, то же приглашение!
Мы в любом случае открыты взгляду. Бестии уже знают, где мы. Не могут не знать. Так что, оставшись без света, мы навредим только себе – эти, из Тусклого, намного лучше, чем мы, видят в темноте. Готовьте большие костры, чтоб было видно каждую травинку. И приготовьтесь использовать их в бою. Вообще всё использовать: хоть камни, хоть палки. Ночью биться с бестиями вдвойне сложно.
– Может, окружить вершину полукольцом костров?
– Будем благоразумны: нам просто не успеть собрать столько топлива. К тому же огонь может угрожать не только врагу, но и нам самим. Готовиться надо с умом. Вот и готовьтесь!
Вечернее солнце спешило накалить скалы как можно сильнее; пятна лишайника, греющиеся на них, дышали зноем. Иоманцы устраивались на временной стоянке так же обстоятельно, как делали всё в своей земледельческой жизни. Самые торопливые разложили костерок и готовили какую-то простенькую еду: очевидно, что ближе к закату не будет возможности ни поесть, ни отдохнуть. Мужики всё отлично понимают. Вон один из них уже прикорнул с краешка, разумно полагая, что сколько минуток сна он оторвёт – то и будет его. И правильно – от отдохнувшего больше толку.