Зловещий миттельшпиль
Шрифт:
Беспокойство. В этом участке речи надо было коснуться самого дорогого, что есть у человека. С солдатами гораздо проще, ведь есть стандартный набор: мать, жена, сестра, дочь. Как бы ни было избито, но, в нужный момент, даёт правильный эффект. И я прочитал на их лицах этот эффект — мои слова заставили толпу слегка колыхнуться. Лиха беда начало!
— Враг силён, — продолжил я уже более спокойным тоном. — Силён и жесток. Я не вижу здесь людей, которые сравнятся жестокостью с этими моральными уродами, чудовищами, способными лишь удовлетворять свои самые низменные потребности! Не вижу никого, кто
Гнев. Ненависть к врагу — да, но в то же время ненависть к своим страхам. Может, эти бывшие студентики не так уж плохи, но демонизация врага — это неизбежная часть. Пусть забудут, что будут биться с людьми. Не с людьми, но с насильниками, убийцами, поработителями.
— Нет! — выкрикнул я гневно и стукнул кулаком по трибуне, с хрустом треснувшей от удара. — Вы — правнуки тех, кто обратил в бегство тевтонских крестоносцев! Внуки тех, кто остановил меня! Дети тех, кто отправил в могилу гидру фашизма! Вы!
Гордость. Веру в свои силы лучше черпать из величия и могущества легендарных предков.
— Поднимайтесь! Покажите, что вся мощь ваших угнетателей не смогла убить мужество в наследниках героев, которые сделали бы честь Спарте и Риму! — воскликнул я. — Поспешите! Настал час! Пришел момент, который не повторится, может быть, больше никогда — потребовать восстановления вашего величия! Вашей гордости! Чтобы через десятки лет, сидя в кресле на веранде, с ностальгической грустью сказать своим внукам...
Рвение. Именно ты, ты и только ты, больше никто. Максимально концентрируюсь, чтобы избавиться от акцента.
— «Дети мои, а я ведь был там, в тот день... Сжав кровавое знамя в омытых кровью руках! Всходил на холмы из трупов, обжигая руки о раскалённый автомат! Не сомневался — мы победим! Ни секунды не медлил! Не ждал нужного часа! Шёл вперёд и стрелял!» — произнёс я исходящие будто бы из самого сердца слова. — «Плакал кровью над общей могилой для братьев-сестёр! Смахивал кровь, терял кровь, проливал кровь — чтоб умыть ей врагов! Мстил, убивал, калечил — без ложной жалости! Шёл к сегодня — без сомнения! Ради вас, дети мои. Только ради вас...»
Коктейль из разных эмоций, я вижу его в их глазах.
— Трижды блаженны те, кто будет заодно с нами! — воскликнул я, выхватив палаш и воздев его к небесам. — Трижды блаженны те, кто останутся за нашей спиной! Но трижды горе тем, кто поднимет против нас оружие! Для них не будет надежды: они все погибнут...
— Да! Ура! Да! К победе! — вразнобой, но восторженно закричала толпа. — Веди нас! Веди нас к победе! Да! Ура! Ура! Ура!
Я посмотрел на бабушку, стоящую чуть в стороне, со значением. Она же смотрела на происходящее с непроницаемо безэмоциональным лицом.
— Возвращаю слово Агате Петровне, — отступаю я от трибуны.
Глава шестнадцатая. Плохая репутация
/30 апреля 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна/
Бабуля, после
— Чего все на меня так странно пялятся? — спросил я у неё. — Подумаешь — жестоко убил пару-тройку человек. За дело же всё.
— А тех, которых на кладбище сегодня — тоже за дело? — серьёзно спросила курдянка вместо ответа. — Особенно того араба, которого ты сжёг на костре...
— А ты о них откуда знаешь? — искренне удивился я.
— О них теперь весь город знает, — вздохнула Ария.
Вот это новость. Но как?
— Как весь город узнал об этом? — спросил я.
— В Телеге появилось видео, — пожала плечами Ария. — Ты ведь наша знаменитость, есть тематический канал, посвящённый, исключительно, тебе. Ты можешь о них не знать, но у тебя уже есть очень много фанатов.
— Какое видео? Там ведь никого не было! — возмутился я.
— С дрона, скорее всего, — Ария, на всякий случай, тревожным взглядом оглядела небо над нами. — Да ты сам посмотри.
— Как канал называется? — спросил я.
— «Псих в маске», — ответила Ария. — Ты не обижайся, это не я придумала.
— Да какие обиды-то? — криво усмехнулся я, доставая смартфон.
Канал был найден быстро, причём были также фэйковые каналы, о которых предупреждал админ реального канала. Идиоты, блин...
Последнее видео было залито полтора часа назад, но уже собрало восемнадцать тысяч просмотров — в нынешних реалиях это, наверное, очень много. На канале «Псих в маске» девять тысяч подписчиков, а на его низкокачественных клонах, максимум, по паре тысяч.
Видео начиналось с того, что дрон снимал панораму города, откуда-то со стороны артиллерийского острова. Он медленно крутился вокруг своей оси, а затем оператор увидел облако густого дыма — это я разбирался с французиками. К месту действия он сильно близко приближаться не стал, где-то на километр ближе, а затем поднялся в небеса, после чего сфокусировал камеру на поле боя и применил мощный зум. Видно, что дорогая штука, раз настолько издалека стало видно, как я врываюсь в дым, броневички вскидывают карабины, боясь достать своих, постреливают неуверенно, хотя мне тогда казалось, что они херачат напропалую, а потом из дыма стреляю я, убиваю одного, а второй сбегает, роняя кал.
Дальше я притащил выживших к открытой площадке у служебного помещения. А потом произошла сценка жертвоприношения, не оставляющая сомнений в том, что я психопат, кайфующий от причинения людям страданий. Сожжение мулата вообще заставило руку оператора дрогнуть и дрон слегка вильнул.
М-да...
— Зачем ты сжёг его? — спросила Ария весьма озабоченным тоном.
— Совсем не потому, что я получаю от этого удовольствие, — произнёс я. — Эта тварь посмела стрелять по надгробиям. В лица портретов на могильных плитах. Меня это сильно взбесило. Никто не должен позволять себе такое. Не при мне, во всяком случае.