Злые куклы
Шрифт:
— Нет. — Дамир резко мотнул головой. — Значит, не ты… Значит, тебя… Где зятек?
— По делам, я за ним не слежу, — ответила Наташа, наливая ликер в рюмку. — Как думаешь, Дашке больно было?
— Здравствуйте, я ваша тетя, — удивился Дамир. — У нас кто доктор? И вообще, если ты думаешь, что я в этом большой спец, то глубоко заблуждаешься.
— Он нам всем предложение сделал. Замуж, — с удовольствием потягивая ликер, сказала Наташа.
— Кирилл, что ли? Давно известный факт…
— Глебов, — уточнила Наташа.
— Вот это да! Вот это танцы на воде, е-е-е-е… А чё молчала? Втихаря хотела под венец сбежать?
— Ты не понял, он предложил это всем нам. Теперь нас двое — я и Жанна. Если я этого не делала…
— Допустим, — вставил Дамир.
— Хорошо, если я этого не делала, то, значит, Жанна. Так или нет?
— Дура ты, дура ненарядная, глупая твоя башка. А вариант, что он, к примеру, сам? А? С вами просто счеты сводит. Слушай, я думал, тут политика, а как ты рисуешь — так бытовуха бытовухой. Можно и приостановить за отсутствием состава преступления. А с Глебовым я поговорю. Он сдержится.
— А если это Жанна?
— Значит, ты умрешь. — Дамир негромко, облегченно рассмеялся. — А я погуляю у них на свадьбе.
— А парламент? — спросила Наташа, нехорошо поблескивая глазами.
— А и черт с ним, — совсем уж развеселился Дамир. И вдруг замолчал, нахмурил брови и поводил ложкой по чуть жирной поверхности тарелки. — Да, — наконец сказал он. — Тут дело нечистое. Странное, Натаха, дело. И тебе тут тоже угроза. Что-то тут не так. Потому что слишком глупо — с одной стороны, и слишком продуманно, с другой. Может, там банда? Бригадный подряд? — Он снова замолчал, взвешивая, есть ли смысл в подобном подходце… И все больше и больше убеждался, что есть… Хитро, конечно, накручено… и с этим замужеством — еще новость. Просто сериал бразильский. Такое попадет в газеты — и все. Гасите свет — прощай, парламент. — Бери больничный, Наташа, и занимайся только выборами. Только. Не нравится мне все это, и особенно Глебов не нравится. Как бы не кинул нас дедушка Витя прямо в объятия своих страх каких «особых» друзей. А это еще кто? Наташа, не спи, тебе вон в дверь звонят. Визитеры. — Дамир недовольно покосился на сестру и вытащил из кармана скромный мобильный телефон, кое-где украшенный платиновыми пластинами. — Саша, кто это там? В дверь к нам ломится? А, даже так… Ну пусть… Впускай гостя, сестра. Милиция пожаловала. Прикорневая.
— Прикорневой бывает только пневмония.
— Ну извини, мы-то университетов не кончали. Земляной червь. Это подойдет? Впускай давай… Или это жених твой?
— Тю, дурак, — зарделась Наталья и через минуту-другую ввела в столовую смущенного рыжего человека, который лишь на минуту замешкался, пораженный, видимо, слепым амуром, свисающим с потолка. Но, оправившись от культурного шока, посетитель вяло прокашлялся и доложил:
— Кузьма Григорьевич Петров. Мне нужно поговорить с гражданкой Амитовой.
— Кузя. — Наташа наморщила лоб. — Ты, что ли? Ну надо же, все такой же рыжий. Дамир, помнишь, когда я в колхозе была, этот там практиковался? Ну, я рассказывала…
— Видите ли, я давно хотел вас допросить по поводу смерти ваших подруг. Но обстоятельства сложились так, что я теперь просто вынужден. — Тут Петров замялся и внимательно посмотрел на Дамира. — Простите, это о вас говорят, что вы построили в области капитализм с собственным, то есть вашим, лицом?
— Что? —
— Ничего, вы и есть тот самый, от кого все зависит? В смысле, отец родной?
— Я бездетный, — сухо ответил Дамир.
— А у меня двое. Толку только нет. От меня. Знаете, я всегда мечтал с вами познакомиться и рассказать вам о всех этих непотребствах, что творятся на вверенной вам земле.
— Кем вверенной? — уточнил Дамир.
— Временем, я полагаю. Знаете песню «Время выбрало нас»? То есть вас. Видимо, лучших кандидатов не нашлось. Очень и очень рад. Хотел бы ознакомить вас с материалами моего дневника. Думаю, что они понадобятся, когда вы будет менять чиновников после выборов. — Кузьма Григорьевич галантно поклонился и перевел взгляд на Наталью.
— Постойте, вы в своем уме? — осторожно спросил Дамир.
— Нет, мы все сейчас — в вашем, — усмехнулся Кузьма Григорьевич, казалось потерявший к своему визави всякий интерес.
— Вы понимаете, с кем разговариваете? — разозлился Дамир. — Нет, вы вообще понимаете, что вы сейчас сказали? Да ты кто такой? Слышишь, деятель?
— Я блюститель закона на вверенной вам территории. И вас не боюсь. И очень, между прочим, рад, что теперь знаю вас лично. Потому что у вас умное интеллигентное лицо, хоть и немного татарское. Но именно татары, вы, кстати, читали Гумилева, именно татары всегда и наводили у нас порядок. Так что я — с почтением. И зря вы нервничаете. Только сестру вашу все равно допросить придется. Хотя письма ей, исключительно по недомыслию, писала моя жена.
— Что? — хором спросили Дамир и Наташа.
— Обязательно почитайте. Гумилев — это что-то, это просто какой-то ниспровергатель авторитетов. Замечательный исследователь.
— Жена? Какая жена?
— А, вы об этом… Да Леночка моя. — Кузьма Григорьевич тяжело вздохнул и опустил глаза. — Она из лучших соображений. Хотела, чтобы вы, Наталья Ивановна, не препятствовали делу, не звонили прокурору, чтобы расследование шло своим чередом. Она просто решила вас немного попугать.
— Ты звонила прокурору? — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, спросил Дамир.
— Не волнуйтесь, это у нас обычная практика, — вставил Петров-Водкин. — Это норма, которой придерживается все общество. Поэтому среди моих предложений есть такое: сделать прокурора города глухим, и еще лучше — слепоглухим. Чтобы, невзирая на лицо и регалии, вершил он свое дело. Правда, этого, который сейчас, жалко. Ну да ничего. Он молодой. Он еще юридическую консультацию открыть сможет. А нам нужен другой прокурор. Ну, с вашего личного согласия, конечно. У меня и человек на примете есть. Я! — Петров скромно опустил глаза. — От меня все равно жена ушла. Так что зачем мне теперь глаза и уши? Логично?
— Зачем ты звонила прокурору? — прервал Кузьму Дамир.
— Потому что я знала, что история с кафе выплывет наружу, — тихо оправдывалась Наташа. — И еще знала, что я тут совершенно ни при чем.
— Да, очень может быть, — согласился Петров. — Сейчас вам нет смысла убивать. При нынешней ситуации в парламент не пускают только убийц. Так зачем вашей сестре было перечеркивать будущее? Она — женщина разумная.
— Молчи. Чудовище, — огрызнулась Наталья.
— Я и молчу. Только вы скажите, что делали после убийства? — широко улыбнулся Петров. — Это важно.