Злые ветра Запада
Шрифт:
Винтовка, старая добрая 'Browning BAR 2000', она же 'Упокойник', прервала ему траекторию полета. Сбила в прыжке, пройдясь в двух местах и ласково чмокнув. Ч-пок! Левое плечо разлетелось алыми брызгами и кускам цвета слоновой кости Ч-пок! Череп последовал за плечом, добавив к ало-белой палитре шматки окровавленного серого студня. Дуайт занялся следующими.
Выстрелы грохотали, постепенно сжимаясь друг к другу. Шепард что-то орал, неразборчиво, перемеживая команды отборной руганью. Серая ободранная толпа тянулась к 'песчаным братьям', желая сладкой человечины и еще более сладких человеческих
Дуайт пинком отправил ближайшего одержимого в сторону, последними патронами прошелся по следующим. Перезарядиться он не успевал. Морриса сзади не было. Щелчки его 'шарпа' раздавались слишком далеко. Ну, значит Моррису есть чем заняться. Это хорошо, скучающий Волк - тот еще сукин сын и говнюк.
Белое платье ведьмы стало еще ближе. Та шла к священнику, отрезанному от своих. Ее лица Дуайт не видел, но, срань господня, он верил в улыбку на нем. Торжествующий оскал победительницы.
За спину Дуайт не переживал. Спину ему прикрывал стальной бок 'кугуара'. А на флангах парни пока еще стреляли.
Крепкая девчонка-мулатка, с серым от пыли лицом вынырнула перед ним. Зрачки полностью закрыли радужку, белки, казалось, лопались от давления проступивших кровяных переплетений. Эта покрылась дьявольским семенем уже мертвой. Горла у нее практически не оказалось. Дуайт ушел в сторону, гулко рассекла воздух дедовская палица мере. Треснуло, брызнуло и отлетело, чуть взмахнув роскошным когда-то кудрявым скальпом. И, не удержавшись, под маской, заорав и взвыв не хуже нападавших, Дуайт высунул язык.
Дуайт Оаху, сын, внук, правнук и потомок всех своих предков-арики, начал очередной перу-перу. Танец перед боем, танец, наводящий ужас на врага, пляску смерти, переходящую в саму смерть.
Новый сукин сын, желавший его крови и несшийся с левой стороны, хрипло рыкнул, протянув руки. Хрустнуло, и обе кисти, крепких кисти поденного рабочего, ставшего отродьем дьявола, улетели в сторону. Тесак Дуайт любил чуть меньше любимой череподробилки из железного дерева, но ухаживал также. И точил постоянно.
Мере ударила снизу, раздробив лицо неуклюжему подростку, одетому только в драные синие шорты, отбросила того назад, сбив с ног старуху без одежды, с болтающимися между сухими мешочками грудей несколькими детскими ручками. Тесак наполовину отрубил голову еще одной девчонке, возможно когда-то дружившей с первой. Даже сейчас милая и красивая головка повисла на бок, после того, как сухо лопнули позвонки. Тело, запутавшись в длинных штанинах, завалилось в сторону, не оставляя попыток схватить рейнджера вытянувшимися пальцами с длиннющими черными когтями.
Дуайт добавил ударом ногой, всадил тесак старухе, развалив череп до самого носа. Палица яростно взвыла, разрубая воздух и висок бывшему чифу, одному из трех законников Милтона. Рухнув, тот подтолкнул на Дуайта высокого пучеглазого мексиканца, скалившего
Удар отдался по руке, упруго спружинив в мышцы, даря радость боя и победы. Дуайт закусил нагубник шланга, не замечая, что грызет его, воя в восторге схватки. Кровь стучала в висках, била барабанами, заводила ритмом. Сорвать маску хотелось все сильнее. Маска мешала.
Мешала насладиться полностью. Почувствовать кровь врага на лице. Ощутить его смерть. Вдохнуть запах боя, его густой и сладкий, резкий и тяжелый запах. Мешала...
Справа вынырнула оскаленная рожа, мало похожая на человеческую. Дуайт ударил локтем, прикрытым щитком, ударил, вминая плоский нос внутрь черепа, отмахнувшись тесаком от никак не желающей умирать полуобезглавленной девки. Нечеловеческая рожа вспухла попаданием, брызнула в стороны. В девчонку влепил очередь подскочивший Вальехо, прикрыл Дуайта, отходящего к броневику. Идти оказалось не близко, целых пять-шесть шагов. Глядя на никак не заканчивающуюся волну, напиравшую на рейнджеров, Дуайт вздрогнул, понимая, что снова сорвался в амок.
И оглянулся, услышав не просто скрежет и треск, нет. За спиной нарастал густой басовитый шелест. Раздвигая остатки домов, вспучивая землю, к отряду тянулись, подрагивая и вцепившись сразу в нескольких братьев, те самые мускулистые оголенные до красного мяса щупальца.
Ведьма уже почти добралась до командора, тонущего в медленно, явно по ее приказу, сжимающихся живых побегах. Уже не улыбаясь, а просто ощерившись в дикой ухмылке, протянула руку к кресту на ближайшем наплечнике. Командор, багровый и задыхающийся, повернул к ней лицо. И изогнул губы в ответной гримасе. Дуайт, увидев замерцавший вокруг него воздух, не успел даже и удивиться.
Кожу маски неожиданно стянуло, щеки и нос защипало морозом. Дуайт отшатнулся к броне, загудевшей и покрывшейся разбегающимися ледяными цветами. Воздух вокруг затвердел, брызнув сверкающими кристаллами, мириадами рассыпавшимися вокруг. Ветер пришел чуть позже, собирая алмазное крошево в сотни и тысячи лезвий, чуть зависших и резко качнувшихся к разворачивающимся красным клубками мертвой живой плоти, бушевавших на остатках городишки Мидлтон.
Ведьма закричала, разом посерев, протянула руки уже к странному и страшному клубку, должному убить отряд людишек, посмевших мешать ей. И не успела ничего сделать.
Прозрачные клинки входили в перекатывающуюся плоть, рассекали ее на тысячи тонких пластинок, кромсали, резали и убивали. И тут же пропадали, растворяемые бьющими фонтанами густой черной жижи. Но свое дело они выполнили. Чудовище умерло. Вместе с ним умер и командор, превратившись в мумию, иссушенную мощью Господа, текшей через него.
Башни броневиков, лязгая, развернулись, уставившись стволами на остатки серой толпы. Ярость проистекала через стволы, превратившись в хлещущий ураган свинца. А ведьме уйти не дали. Моррис, чертов сукин сын, перебил ей колени двумя выстрелами из 'шарпа'.