Злые ветра Запада

Манасыпов Дмитрий Юрьевич

– Ну и откуда тебя Козлоногий на ночь глядя принес?
– Ева прикурила от спиртовки. Как всегда - элегантно и томно.
– Вываливай на стол, будем смотреть.

– Твою мать, Оаху, что это?
– Джен сплюнула в медный таз, практически до краев наполненный свернувшейся кровью.
– Вы там кроликов отстреливали, что ли?

Дуайт виновато пожал плечами. Шкуры серых койотов годились только на половики. Так что и оплата будет только по убитым головам. Вся надежда оставалась на второй вьюк. Здесь, в морозильном царстве девочек, вонь из

него практически не ощущалась. У девочек воняло куда сильнее.

– И что же тут у нас?
– Ева опустила на лоб маску с разнокалиберными окулярами.
– Ого...

Дуайт отошел в сторону, отмахнувшись от дыма.

– Все не куришь, Оаху?
– Джен пересчитала шкуры и закинула в угол.
– Молодец, прямо настоящий мужчина.

– Техасский рейнджер, что уж там...
– Ева подцепила изогнутым крюком, торчащим из протеза, первый кусок, распластала на столе.
– Надо же... теннессийский паук. Откуда такая красота, Оаху?

– Он там не один, - буркнул Дуайт.
– Напали на ферму у восточной границы. Трех мы уложили, еще несколько штук удрали.

– Вернутся.
– Джен придержала щипцами уже разодранные края тушки.
– Успели довезти.

– Вернутся.
– Дуайт кивнул.
– И пойдут дальше. На ферме они убили всех, даже крыс.

– Понятно.
– Ева с липким звуком выдрала несколько темных комков и отложила в лоток.
– Давай других.

Джен глянула на появившуюся из вьюка хитиновую шишку, отрезанную от молодого смертоглава, и лязгнула по металлу стола дисковой пилой. Дуайт понимающе вздохнул и потянулся за длинным фартуком из промасленной кожи. Перчаток Джен не предложила.

Комендант форта, полковник Шепард, оказался у себя. Сидел в берлоге, несмотря на вечер, накатывающий все быстрее. Выдавали его несколько простых привычных мелочей: запах крепкого кофе, сигар и одеколона из-за приоткрытой двери. Дуайт остановился, раздумывая - снять шляпу, или нет.

– Оаху, ты долго будешь там топтаться?
– полковник явно оказался не в духе.
– Заходи.

В кабинете, как и обычно, горело сразу несколько ламп. Шепард не любил темноту. Как и многие здесь. Дуайт сел в кресло, не дожидаясь приглашения. Полковник молча смотрел на него, хмурился и жевал кончик сигары. Кофе не предложил, доказывая собственное плохое настроение. На выложенный лист от девочек покосился, но снова промолчал.

Доллары, звякнувшие в мешочке, Шепард пересчитывал крайне медленно. Звяк - один полновесный мексиканский серебряный 'орел' лег на другой, звяк, следующий присоединился к собрату. Дуайт также молчал смотрел на три столбика, равномерно растущих на столе.

– Новая шляпа?
– он кивнул на белый стетсон, висевший на рогах, приколоченных к стене.

– Подарок, - буркнул полковник, - от благодарных торговцев, проведенных группой Марти. От него хоть какая-то польза, не то что ваша банда бездельников и вымогателей.

– Мы ничего не вымогаем.

– А с меня?

Дуайт

усмехнулся.

– Смешно? Ну-ну.
– Полковник присмотрелся к Дуайту.
– Ты себе еще больше лицо испортил?

Дуайт покачал головой.

– Вам кажется, босс.

– Да? А мне показалось, что под глазами вон тех полосок не было. Да и ладно. Держи, пересчитывай, штраф я уже учел. Хочешь сказать, броневик здесь?

– Нет.

– Чем-то недоволен, Оаху?

– Нет, босс, все хорошо.

Шепард кивнул. Отхлебнул кофе.

– Срань господня, что за день? Оаху, что вы нашли по дороге? Святоши злы и требуют отправки охотничьей партии.

– Караван. Торговцы с Ист-Кост, мусульмане. Кто убил - непонятно. Что-то искали.

– Ясно...
– Шепард постучал пальцами по пряжке ремня.
– Откуда там еще остались мусульмане? Иди, Оаху. И не налакайтесь. Завтра может оказаться сложный день. Давай, капрал, вали ко всем чертям. Или к Баду... неизвестно, что хуже. Дуайт?

Тот обернулся, поймав кожаный футляр с двумя сигарами.

– Поставил пятьдесят 'орлов' на то, что ты закуришь.

У Бада радовало постоянство. Девочки, пусть и расстояние между фортами приличное, менялись, да. Но... но королевы оставались теми же. Пиво ждало всегда, как и прочая выпивка. Непрезентабельно, но Дуайта полностью устраивало. Большего не хотелось.

Моррис, тиская сисястую Мегги, сплошь с конопушками по белому перламутру покачивающихся дрябловатых шаров, одновременно заливал долгожданную первую пинту темного. Моррис вообще предпочитал цветовые контрасты. Девочка белая до синевы - пьем черный портер. Красотка густо шоколадного цвета, а Моррис цветных любил только женского пола, значит употребляем прозрачную 'огненную воду' из кактуса. Или что там такое агава? Дуайт сел на скрипнувший под ним стул, молча процедил через зубы текилу. Веселье начиналось.

В углу, на неширокой сцене, тренькали и бренчали залетные mariachos. Выцветшая серебряная канитель по рукавам и воротникам, затейливый узор из крестов, черепов и ангелов с мечами и благословениями по отворотам курточек. Переплетение гитарных узоров уплывало в плотный вязкий дым вперемежку с запахами. 'У Бада' благоухало салуном, страшными в легкости деньгами, притаившейся до времени кровью и сгорающей в грехах жизнью. Рейнджеры и диггеры, караванщики и шлюхи, бродяги без роду и племени, всех понемногу и каждого по чуть-чуть. Святошам здесь не место.

Дуайт спихнул с соседнего стула вусмерть пьяного копателя, подвинул стул к себе и положил на него ноги. Стало хорошо. Текила мягко растекалась внутри, чуть тянуло сладковатой марихуаной из тени под балконом, приятно несло жареным стейком с кухни. Капрал почесал щеку, натертую маской и песком, наклонил бутылку. Выпивка мягко и благородно потекла по стенке мутного стакана.

– Ай, Моррис, больно!
– завопила Мегги, заправляя в лиф корсета вывалившуюся прелесть. Правую.
– Сволочь!