Змеевы земли: Слово о Мечиславе и брате его
Шрифт:
— Навесом, Залп!
Лучники чуть сместили угол, пустили стрелы выше пехоты. С той стороны поля раздалось конское ржание, крики раненных всадников.
Вот так-то! Заставлю атаковать!
— Не сбавлять темп! Ещё два залпа!
Четвёртый!
И почти без задержки, пока не очнулись:
— Пятый!
Всадники Четвертака разделились надвое, начали обходить пехоту. Не так! Обход с боков Мечислав планировал сам. Растерянно оглядевшись, поймал взгляд Тверда, Ерша.
— Ёрш! Гони копейщиков на фланги! Всадников — на передний край! Тверд! Отходи!
Тверд умудрился перекричать конский топот:
— Лучники, выжидать! По команде — два залпа и отход!
Мечислав гневно посмотрел на брата — посмел принять на себя командование! Но, оценив ситуацию — понял.
— Копейщики! Не добивать — ранить, выводить из боя! Всадники! По команде — петлю!
***
— Вот так-то, дети.
Четвертак потёр руки, наслаждаясь перестроением миродаровых войск.
— Копейщики — десять шагов вперёд, лучники — наизготовку! — посмотрел на поле, — стой! Труби конницу на передний край, они готовятся к атаке! Упредить!
Главное в конной атаке — натиск. Стоящий в обороне всадник — мишень.
Медный рог затрубил, копейщики остановились, дав всадникам выйти на передние позиции.
— Лучники, навесом — три залпа! Труби конную атаку!
Туча стрел навесом отправилась поверх голов конницы. Вдогонку стальным осам рванулись четвертаковцы: теперь копейщики, ушедшие на фланги, им не угрожали. Залп, второй, третий.
— Пехота! Приготовиться вслед коннице! В атаку!
Твердимировцы выпустили по две стрелы, сбили несколько десятков всадников и побежали. До них остались не более пяти десятков шагов, да ещё мечеславова кавалерия бросилась врассыпную, оставив лучников на растерзание четвертаковских всадников. Превосходно! Четвертак обрадовался скорой победе. И даже не заметил, как копейщики, словно из засады, ударили с двух сторон. Как? Только что они были в невыгодном положении!
Это выглядело нелепо. Сравнить скорости — вдвойне нелепо. Копья не успевали колоть, просто бросались под ноги, сбивая лошадей с галопа. Ершовцы на бегу подбирали оружие, пропускали конницу, отсекая их от копейщиков.
— Это потеря второго удара. Ничего. — Четвертак нервно закусил губу.
Почуяв скорую победу, Четвертаковские всадники мчались за лучниками. Те в панике бежали к лесу. Всадники братьев обходили битву по двум сторонам, потеряв ударную силу и преимущество в скорости.
Часть пехоты проскочила, но сила второго удара была погашена. Фланговая схватка — вообще кошмар военачальника, но, если у тебя есть численное преимущество, жить можно.
Увлёкшись погоней и избиением лучников, всадники не заметили выбегающих из леса озёрских сабельщиков, управляемых Тихомиром: это к ним под защиту бежали стрелки.
Никогда не знающие строя, в цветастых шароварах и тюрбанах, голые по пояс сабельщики пропускали сквозь себя уцелевших лучников и сходу подсекали ноги наступающим лошадям. Не останавливаясь, бежали дальше, лишая Четвертака конницы, превращая кавалерию в пехоту. Как можно бояться конницы, если тебя учили борьбе с верблюдами?!
— Змеевы
Мечеславовы всадники тонкими струйками обошли по краям поле боя и ударили в спину четвертаковым лучникам. Три десятка отделились с краёв и в галоп направились к лагерю князя.
Передний всадник, в льняном балахоне, с длинными смоляными волосами, заплетёнными в косу, завёрнутую вокруг головы, подъехал к Четвертаку, осадил лошадь, замахнулся мечом.
— Командуй отбой, князь. Пожалей людей!
Доннер
— Дурни! — вскипел Тихомир. — Вам, неровен час, головы поотрывают, а вы — за старое взялись! Смотрите, сколько народу собралось на пир честной! Радоваться надо — гульнём по-настоящему, а вам лишь бы…
Воевода махнул рукой, отвернулся, звеня кольчугой. Мечислав после долгого молчания кивнул, протянул руку дядьке:
— Мир, дядя Четвертак. Ты уж прости дурака. Злой я. Очень.
— Отдаю себя под твоё начало, племянник. Уже все присягнули?
— Почти, ждём хинайцев с раджинцами. Правда, от тебя не ожидал.
— У тебя драться ловчее получается, — хмыкнул дядька в бороду. — А мне сейчас победа нужнее гордости.
— Неужели?
— Ужели.
— Отчего?
— Злой я. Очень.
Мечислав рассмеялся, хлопнул родственника по плечу:
— Ничего. Сегодня всё решится.
Сегодня не решилось. И завтра. И послезавтра.
***
Хинайский предводитель изваянием встал перед Мечиславом. Руки гордо сложены на груди, раскосые глаза задумчиво полуприкрыты, даже забавная войлочная шапка, вся в золотом шитье, смотрится величественно и умудрённо. Куда деваться с этими хинайцами? Не хотят слушать сопляка из деревни и всё тут. Впрочем, раджинцы — не лучше. Пройти по Шолковому Тракту — прошли, а смешиваться с собранным войском тоже не желают.
— Как же так, — удивлялся Мечислав, разговаривая с Тяо Ао. — Ваш же Дядюшка Хэй напротив, предлагал драться всем вместе?
— Предлагал, — ответствовал Тяо Ао через переводчика. — Вот и помогайте нам победить Змеиный выводок. У нас опыта больше, это вы сами признали?
— Давно вы с ними воевали? Откуда опыт?
— Есть ли у вас свитки о давних битвах? — спросил вместо ответа Тяо Ао.
Мечислав вспыхнул, парировал:
— Когда вы вообще последний раз воевали? Что вы знаете о тактике боя, стратегии? Откуда вы возьмёте опыт? Из свитков? Война — наука! И как любая наука — развивается!
Тяо Ао стоял невозмутим, похожий на Змееву гору у него за спиной.
— У нас прекрасные воины. Они всю жизнь тренировались убивать змеёнышей. Мы пойдём первыми, вы будете помогать.
— Как же вам помогать, если вы ни к нам не идёте, ни нас к себе не берёте?
— Не давайте им ускользнуть из долины. Этого будет достаточно.
Мечислав посмотрел в зимнее выцветшее небо, вздохнул. Высоко, на пределе видимости, парит чёрная тень, кружит, ждёт. Князь замахнулся, остановил руку у головы, шумно почесал затылок. Последнее время темечко часто чесалось, будто туда кто-то непрерывно лил по капле воду.