Змеи Неба и Пламени
Шрифт:
— Хорошо. — Я оставляю Эшвелона следить за ней, а сам вместе с Фортуниксом и Варексом вылетаю наружу, на вершину горы. Утреннее солнце заливает наши чешуйки светом, а морской ветер поднимает наши крылья, пока мы беседуем.
— Ты ей доверяешь? — спрашивает меня Варекс.
— Она поклялась костями своего отца.
— Не знаю насчёт доверия, — замечает Фортуникс. — Но магии у неё хватило, чтобы удерживать меня и Эшвелона в своём хлеву какое-то время.
— Она держала тебя в плену? — восклицает мой брат.
— Недолго. Но я уверен, что она
— Возможно, она хочет искупить злодеяния отца, — говорю я.
— Возможно. — Фортуникс откашливается, глубоко и хрипло, затем добавляет: — С уважением, мои принцы, но есть более срочное дело, требующее вашего внимания. Пока я находился на материке, я отправил весть королю Ворейна и запросил встречу.
Мои крылья напрягаются от удивления.
— Ты сделал это, не посоветовавшись со мной?
— Я предположил, что вы захотите с ним поговорить, чтобы убедиться, что наш договор с Ворейном соблюдается. Без обещанных им островов мы умрём от голода. Даже если в этом сезоне не будет яиц или птенцов, еды становится всё меньше. Стада диких свиней, коз и оленей ещё не успели восстановить свою численность, а на одних растениях мы не выживем. Нам нужно мясо.
— Я понимаю. Король ответил на твоё послание?
— Ответил. Он прислал одну из своих говорящих птиц. Было сказано, что мы должны встретиться с ним сегодня в полдень в крепости на Эрнском мысе.
— Тогда мы должны вылетать сейчас.
— Да, мой принц.
— Но женщины… — начинает Варекс.
— За женщинами присматривают стражи, — успокаивает его Фортуникс. — Не беспокойся больше о них. Эта встреча не о людских пленниках, она о драконах. О соглашении, которое заключил ваш отец, и о том, выполнит ли Ворейн свою часть сделки.
Он конечно прав. Разум понимает это, но сердце реагирует дикой паникой, страхом, приближающимся к физической боли, всякий раз, как я думаю о возвращении на материк. Я провёл там недели во время войны и должен признать, что пейзажи были достаточно приятны. Мне нравились леса, равнины и утёсы, где мои драконы и я жили между сражениями.
Но память о тех битвах преследует меня, и не только потому, что последняя из них принесла гибель моим близким. Я думаю о мужчинах и женщинах, которых я сжёг заживо, о том, как я воспринимал их как насекомых или вредителей, чтобы справиться с реальностью того, что делал. Теперь я вижу это иначе, после того как оказался так близко к человеку. Каждый, кого я испепелил, имел семью, чувства, мысли, умения и мечты. Я уничтожил всё это. Я принёс бесконечную боль во множество человеческих домов. Те, кто выжил, должны были пережить ту же скорбь и вину, что испытываю я.
Клятва на кости священна, нерушима, и нас учат никогда не отказывать, если её требует любимый, находящийся на пороге смерти. Но, возможно, мне следовало отказать отцу в его просьбе о клятве. Тогда я не нёс бы эту тяжесть в груди, гнетущую меня, пока мы с Варексом и Фортуниксом летим на запад через море к побережью.
Полёт
Моё тело не хочет касаться земли. Не то чтобы моя сестра пала именно в этом месте — она и остальные погибли далеко отсюда, так что касание этой земли не должно меня тревожить. Но моё отвращение нелогично.
Я не могу заставить себя ступить на этот континент, где я оставил кости своей сестры. И всё же должен.
На мгновение я задумываюсь о том, чтобы полететь в Гилхорн и взять дань костей с тех драконьих скелетов. Но это слишком далеко. Мы должны вернуться в Уроскелле до заката, чтобы стать свидетелями превращения наших пленниц в драконов.
Фортуникс и мой брат уже приземлились на утёсе возле стены крепости. Отряд стражников Ворейна выстроился в три ровные линии, их знамёна и плащи трепещут на ветру. Их король стоит впереди, ноги широко расставлены, одна рука в перчатке сжимает пояс. У него волнистые рыжевато-оранжевые волосы, густая борода с маленькими косичками и широкое, крепкое телосложение. В бороде сверкают золотые бусины, золотое кольцо пробивает пространство между ноздрями, ещё больше золота сияет на пальцах и вдоль ушей. Хотя корона отсутствует, он явно человек богатства и власти и охотно это демонстрирует.
Я облетаю крепость по кругу, поднимаясь высоко над группой. Люди подумают, что я хочу сделать эффектное приземление, но на самом деле я набираюсь мужества, чтобы коснуться земли.
Я должен это сделать. Я — первенец Костяного Короля. Я — один из правящих принцев Уроскелле. Костей Гриммав, Вилар и Мордессы нет в этом месте. Мои страхи беспочвенны, а отвращение глупо.
Несмотря на то, что я повторяю себе эти слова, мне хочется кричать, хочется испепелить крепость самым горячим пламенем, хочется превратить короля Ворейна и его народ в пепел. Возможно, я почувствовал бы себя лучше, если бы они стали прахом на ветру, как мои потерянные близкие.
Но если я убью их, то лишь добавлю ещё имена к длинному списку смертей, за которые я ответственен. Мне нужно, чтобы король Ворейна официально передал обещанные острова — и мне нужно, чтобы он рассказал, что случилось с королевой Элекстана. Принцесса ждёт этой новости.
В мыслях я вижу её утонченное печальное лицо. Слышу, как она говорит: «Я была бы благодарна».
Она притворяется эгоистичной и требовательной, но она сильнее, чем я думал. Ей было нелегко, будучи крохотным человеческим существом, оказаться в логове такого создания, как я. Насмехалась бы она надо мной, узнав, как я боюсь просто приземлиться? Или её взгляд смягчился бы от жалости, от понимания?