Змеица
Шрифт:
— Значит, ты из-за этого пошла к нему? Решила наказать меня. Ты настолько себя не ценишь, что готова в отместку лечь под кого угодно…
Я со всего маху залепила ему пощечину. Камиля от удара развернуло, а у меня заболела рука. Когда он обернулся, то смотрел на меня с такой злостью, что на мгновение мне стало страшно за собственную жизнь.
— Убирайся. Я не желаю тебя видеть.
Дахар взглянул на меня свысока, развернулся и ушел.
Глава 16
Харэн горько рыдала. Я осторожно гладила ее по голове, лежавшей на
— Как он мог… Я же ему так верила…
— Может, это недоразумение?
— Недоразумение — это когда наступили случайно на ногу. А когда ты застаешь любимого в постели с другой — это измена. Предатель!.. — И новая волна рыданий накрыла девушку.
— К лучшему, что ты узнала о нем правду сейчас.
Но Харэн на мои слова не реагировала.
— Как он мог? Я же для него прошла посвящение. Скрывала наши отношения. Я отдала ему все, что у меня было — а он растоптал меня и мои чувства… Он же вчера вечером на твоем балу рассказывал, как мы будем счастливы вместе. Что он любит меня…
— Тебе нужно отдохнуть. Прийти в себя.
— …он просил не приходить к нему с утра. Сказал, что будет занят работой. А я решила сделать ему сюрприз. Пришла, а Рив в постели с другой.
— Я попрошу кого-нибудь из слуг послать за лекарем. У него есть отличные успокаивающие капли.
Вспомнила про ту настойку, что дала мне Ульвира. Желудок скрутило от неприятных воспоминаний, но я тут же отогнала их. Мне нужно продержаться месяц, и тогда меня не будет ничего связывать с этой женщиной.
В дверь постучали, и после моего разрешения в комнате появилась управляющая.
— Госпожа Марианна, к вам посетитель.
— Я никого не принимаю.
Сора с Камилем, выходка Бахрама и проблемы с Харэн — меньше всего мне хотелось видеть очередного змееликого.
— Он настаивает. Говорит, это очень срочно, — нервно заерзала женщина.
— Он как-то представился?
— Нет. Но сказал, что вы знакомы.
Управляющая побледнела и тревожно потирала потные ладошки. Я почувствовала, что происходит что-то неладное.
— Хорошо. Я сейчас спущусь. — А затем обратилась к Харэн: — Подожди меня здесь. Я сама к тебе поднимусь.
Из-за душившего ее плача вряд ли подруга меня услышала.
— Посетитель ожидает вас в кабинете, — сказала женщина и вышла из комнаты.
Я даже не успела возмутиться, почему без моего разрешения кто-то входит в мой кабинет?! Кем бы ни был этот человек — мне он уже не нравился.
Осторожно отодвинувшись от Харэн, я пошла к таинственному гостю. Пока шла по коридорам, отметила нездоровую тишину в доме. Словно вся прислуга куда-то испарилась. Хотя меньше часа назад в доме кипела жизнь — горничные под руководством управляющей убирали последствия вчерашнего банкета, садовник занимался садом, а по коридорам прогуливалась охрана. Толкнула дубовую дверь и вошла в кабинет. Наг стоял лицом к окну, и последние лучи вечернего солнца ненадолго ослепили меня, не давая рассмотреть мужчину. Лишь когда он обернулся на звук захлопнувшейся двери, я поняла какую глупость совершила. Передо мной стоял Лимек, с идеально выбритым лицом и в выглаженном камзоле. Словно холеный жених на собственной свадьбе, а не беглый преступник,
Рывком отворила дверь, но быстрее кобры наг кинулся ко мне, захлопывая ее снова.
— Без резких движений. Ты же не хочешь, чтобы я сломал тебе еще одно крыло? — впечатал меня в дверь, придавливая своим телом, навис, рассматривая черты моего лица.
— Тебе отсюда не уйти. Охрана тебя поймает.
— Глупая, птичка. Это моя охрана. Ты настолько доверчива, что даже не поинтересовалась, что за людей принимаешь на работу, — он с шумом вдохнул запах моих волос. — Я так долго ждал этого момента. Теперь нам ничего не помешает быть вместе. Мы сейчас же уедем из этого города туда, где нам никто не помешает.
— Я никуда с тобой не поеду.
— Тебе некуда деваться, — оскалился наг и, взяв меня за предплечье, потянул в коридор.
Я упиралась, но он в сотни раз сильней меня.
— Помогите! Спасите!
— Кричи сколько влезет. На помощь никто не придет… Забавно, я так долго планировал твое похищение, а за несколько дней до намеченной даты ты сама облегчила мою задачу. Сама Серпента благословляет наше любовь.
— Нет никакой любви! Ты болен, Лимек. Я тебя не люблю!
Он вытянул меня из дома и тащил к задним воротам. Ни одна душа не попалась нам на пути.
— Не все ли равно кого ты любишь? Скажи еще, что со всеми своими дахарами ты из большой любви в постели кувыркалась? Так что радуйся, теперь у тебя буду только я.
Лимек на минуту остановился и, обхватив мою шею, с наслаждением поцеловал в губы. Ногтями вцепилась в его кожу. Наг зашипел от боли и со всей силы ударил меня по лицу. Я упала на землю, перед глазами все поплыло. Мне показалось, я ударилась головой, и у меня начались галлюцинации — по-другому происходящее нельзя объяснить.
Вдруг из-за кустов выскочили несколько патрульных во главе с Камилем и набросились на нага, но злодей выхватил нож и одним махом ранил одного служителя закона и как опытный наемник с легкостью отбивал нападки Камиля и второго его помощника. Изловчившись, он полосонул лезвием патрульного, и они остались с Камилем один на один. Я не могла оторвать взгляд от смертельной схватки. Словно бились кобра и заклинатель. Каждый выпад Лимека заставлял мое сердце замереть в страхе за Камиля. Но дахар не позволял себя поранить, отбивая удары кинжалом мечом.
Казалось эта схватка будет длиться вечно. На мгновение Камиль оступился и раскрыл себя — кинжал Лимека прошел в нескольких миллиметрах от его камзола. Дахар воспользовался моментом и всадил клинок нагу в грудь. Лимек обхватил торчащее лезвие, пошатываясь, сделал несколько шагов назад. Удивленно посмотрела на оружие — не верил в свой проигрыш. Его полный страха и ненависти взгляд скользнул по моему лицу:
— Птичка… — и наг повалился на землю.
Я будто пробудилась от страшного кошмара, поднялась на ноги, бросилась к Камилю и не могла сдержать слез. Он обнял меня, ласково гладя по волосам. Я рыдала от страха из-за Лимека, из-за обмана Бахрама, произвола Ульвиры и жалости к Ребекке. Из-за того, что Камиль нужен мне, но я не могла быть с ним рядом. Все против нас: и живые, и мертвые. Простить его не могла и прогнать было выше моих сил.