Змеица
Шрифт:
— Как нас угораздило связаться с Ульвирой? — спросила после того, как служанка покинула комнату.
— После смерти отца мама сильно заболела. Мне было шестнадцать, и на меня легли все заботы о семье. Денег катастрофически не хватало. Я продала все что можно, но каждый день нужны были лекарства и микстуры. Тогда мне посоветовали прийти в Красный квартал. Говорили, что какая-то женщина дает деньги молодым девушкам просто так. К тому времени я была на гране отчаяния, и мне уже было все равно кто и за что мне их даст. К несчастью, когда мне об этом сказали, остался всего один день, а соседка была на работе, и тебя некому было оставить. Мне пришлось
— Это она может. Ее предпринимательским способностям позавидует глава торговой гильдии.
— В общем, я оставила тебя на лавке у входа в дом, где она отмечала девушек. Все прошло очень быстро — Ульвира одобрила мою кандидатуру, мне нанесли на руку невидимый знак и дали деньги. Но когда я вышла на улицу за тобой, то увидела, как старуха отдает тебе деньги. Оказалось, пока меня не было, она назвалась доброй волшебницей и предложила тебе пару монет. Сыграла на детской наивности и обманом поставила тебе метку. Твоих денег не хватило даже на флакончик с лекарством. Так что ты обошлась ей дешевле, чем котенок с рыночной площади.
— Вот же ведьма. Она столько времени пугала меня этим долгом. Теперь понятно, почему не рассказывала, как нашла меня и сколько я ей должна.
— Ульвира в этом очень похожа на нагайна. Мне всегда казалось, что они близкие родственники.
Я рассмеялась шутке сестры. Все же я была рада, что она жива. Меня грела мысль, что даже из такого неизбежного положения, как мое, можно найти выход.
С Ребеккой мы проболтали до самого утра. Сестра поделилась своей историей, которая перекликалась с моей. Знакомство с Азаром и вспыхнувшие настоящие чувства. Как они пытались сломать систему и быть счастливыми, но им этого не удавалось. Многовековые традиции не переломить даже самой сильной любви. Много теплых слов произнесла о Камиле. Она была благодарна, что он помог им с Азаром.
Сестра горела своим браком, мужем и детьми. Она лучилась счастьем, даря и мне надежду на светлое будущее. Я понимала, что уже не одна.
Я вернулась домой ранним утром и проспала до самого вечера. Благо никому из слуг и дознавателей я не понадобилась, и мне дали время отдохнуть.
Харэн вошла в мою комнату вместе с горничной, которая принесла ужин. Я посмотрела на подругу, и аппетита как не бывало. На ней было дорожное платье, длинные волосы убраны в строгую прическу.
— Я зашла попрощаться и еще раз поблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала, Марианна. Я уезжаю. Извини, что покидаю тебя в неподходящий момент, но мне невыносимо находиться в этом месте.
— Харэн, останься. Мне кажется, ты принимаешь поспешные решения, — всполошилась я.
— Нет. Я все обдумала. Если я еще немного задержусь в этом городе, то сойду с ума. Мне нужно выкинуть из жизни все, что меня связывало с Ривани и змееликими… Я понимаю, что сама виновата в своих несчастья. Настало время повзрослеть и избавиться от детских иллюзий.
— Но куда ты пойдешь? На что будешь жить?
— Я продала несколько драгоценностей, что подарил мне Ривани. Этих денег хватит на первое время, а там найду работу. Как-то проживу без парчовых платьев Хрустального города.
Я
— Я не имею права тебя задерживать. Для меня ты была не подругой, а сестрой. И я приму любое твое решение.
— Спасибо. Ты такая добрая, — прогнусавила девушка и обняла меня.
— Мне будет тебя не хватать. Не забывай писать мне.
— Обязательно. Как только расположусь на новом месте, сразу же отправлю послание.
Я расцепила объятья и еще раз осмотрела подругу, стараясь запечатлеть в памяти каждую деталь ее внешности.
— Подожди минутку, — я подошла к туалетному столику, в верхнем ящике лежала стопка денег, оставшаяся от продажи картины. Взяла ее и протянула подруге: — Возьми. Это мой подарок. Тебе они нужней.
Робея Харэн взяла деньги.
— Спасибо тебе. Я вечно буду благодарна тебе за все, что ты для меня сделала.
Мы обнялись на прощанье, и по мои щекам потекли слезы. Я не стала ее задерживать, экипаж, который наняла девушка, уже дожидался ее у ворот. С грустью проводила ее до кареты.
Возле нее она резко остановилась:
— Помнишь, Ривани задал нам три вопроса: какую руку нужно подавать для поцелуя, что ответить, когда спросят, сколько у тебя было мужчин, и какие слова могут охладить пыл любого нага?
— Что-то припоминаю. Кажется, на два последних он так и не ответил.
— Про количество — нужно отвечать «Ты мой второй». А последний… нет на него ответа. Ривани этим подкупал многих девушек, поддевая их интерес. Не существует таких слов, которые могут остудить пыл любимого человека. Если ты кому-то искренне дорога, то любящее сердце может простить очень многое.
Замерла, сбитая с толку ее словами, но подруга не заметила этого. Взобралась в кабину и махнула мне на прощанье из окна. Карета тронулась, увозя ее из Хрустального города. Я смотрела вслед в надежде, что она встретит того, кто сможет залечить ее разбитое сердце.
Я вернулась в дом с тревожными мыслями: было волнительно за подругу, но доля грустной радости присутствовала. Хоть кому-то из нас удалось вырваться из этого места. Но больше всего меня тревожил Камиль. Я понимала, что с появлением Ребекки все изменится. Значит, у меня нет причин отвергать его. Но примет ли он меня после всего, что было между нами? Мне стало невыносимо горько от того, что я собственными руками разрушила свое счастье. Поддалась влиянию Дилары и Ульвиры и наделала массу ошибок. Я закусила губу до боли, пытаясь заглушить душевную тоску. Возможно, мне удастся все изменить? Вошла в свой кабинет и достал из секретера лист бумаги, перо и чернильницу. Ехать к Камилю домой нельзя, послание — единственный вариант с ним связаться.
Аккуратным почерком вывела слова:
«Камиль, нам срочно нужно встретиться. Все очень сильно изменилось. Уверена, мы сможем все изменить».
Нельзя было писать прямо, ведь Дилара могла получить записку вместо мужа. Я положила письмо в конверт и отдала одной из служанок с просьбой вручить его лично в руки господину Анвару. Девушка заверила меня, что выполнит мое распоряжение, и оправилась к адресату.
В нетерпении я мерила шагом комнату, прокручивая в голове все, что было между нами. Теперь я понимала, о чем говорил Камиль, когда обещал сделать так, что между нами никого больше не будет. Тогда он не мог всего рассказать, но теперь, когда я знала правду, я готова забыть и броситься в его объятья. Главное, чтобы он хотел меня в них принять.