Змеиная Академия. Щит наследника. Часть 2
Шрифт:
— И что? — голос ал-шаэ Нильяра был по прежнему равнодушным, только хвост с силой хлестнул по полу, чуть не выбив камень.
— Просто дура, мечтающая о славе, известности и власти, о которой имеет сама слишком слабое представление. За ней никто не стоит.
— Еще не ус-стал от своих подвигов? — Илшиарден покачал головой. В глазах иршаса, где-то на дне, промелькнули грусть и беспокойство. Нарочито беззаботное поведение фэйри… волновало.
— Служу моему ал-шаэ, — издевательский поклон. Любил Раш эпатировать благодарную публику…
— Хватит, — одно негромкое слово — и оба побратима замерли, тут же выпрямившись и замолчав.
Спустя
«Идемте, нас ждут. Похоже, появились недобрые, хоть и долгожданные вести, мои даны».
Подчиняясь ментальному приказы оба его собеседника мгновенно затерялись в толпе, чтобы спустя некоторое время оказаться в совершенно другом месте — одном из уютно обставленных и абсолютно изолированных от внешнего мира кабинетов ИСБ. Молодой иршасс с серебристой чешуей и выделяющимися золотыми полосами на хребте тут же активно зашуршал хвостом, склоняясь в поклоне покорности и признания власти — он низко опустил голову, подставляя вошедшим незащищенную шею.
— Всс-тань. Хватит. Тебе больше нет нужды унижаться… брат мой.
Нильяр шэ Льяшэсс отстранил недовольного Эрайша и подполз к съежившемуся иршассу, подавая руку. — Ты достаточно искупил свою вину за покушение на мою жизнь, сделанное по глупости и неосмотрительному подчинению чужой воле.
Короткий рваный вздох в ответ был едва слышен. Илшиарден прищурился, осторожно выпуская силу, но та лишь сыто заурчала, стремясь свернуться темным клубком у сердца. Младший брат Яра полностью искупил вину за покушение на жизнь своего брата и наследника, которое произошло так давно по меркам других рас, и о котором не знал почти никто, кроме принцев, Щита и самого карриарша. И, конечно же, тех, кто юношу на это сподвиг. Одурманенный зельями, туманящими разум, Иршарр — тогда еще совсем юнец, вздорный, порывистый и ревнующий внимание отца и раздаваемые им привилегии к старшему брату, позволил яду чужих речей отравить свой разум. И, вроде бы чужие, эти мысли вдруг быстро стали его собственными, а тот, кто играл с ним в детстве в свободное от государственных забот время, — стал врагом.
Они бы не сумели его остановить… но за миг до того, как вонзить кинжал в спину доверчиво обнимающего его старшего брата, младший принц смог очнуться от дурмана. Или, быть может, ему помогла клятва. Та самая клятва, о которой не знает никто, кроме императора, его детей и Судьи, ее фиксирующего. Даже императрица, к счастью, не знает. Младшие дети клянутся подчиняться во всем наследнику престола, отказываясь от малейших притязаний на него за себя и своих потомков, они не имеют права и не могут причинить вред наследнику. Иршарр чуть было не стал исключением, и, если бы о случившемся узнал император… Илшиарден не питал иллюзий — Шелларион бы уничтожил угрозу. Даже если этой угрозой является его собственный сын. Или, быть может, особенно из-за этого? Но они скрыли происходящее. Увы, даже такому прирожденному менталисту, как Нильяр, не удалось найти в памяти брата ничего, чтобы свидетельствовало против императрицы напрямую. Исполнителей ее воли найти смогли, но эти концы были мастерски обрублены — каждый был мертв, а его мозг и душа — уничтожены так, что никакому некроманту не допросить.
Младший встал, настороженно кося глазами на нехорошо ухмыляющегося Эрайша — еще помнил, как тот его отделал чуть не до смерти.
— Мой ал-шаэ. Даны. Новое убийс-ство, — хвост щелкнул по полу в воцарившейся тишине, — на этот раз квартал трау. Мы опоздали… ненамного,
Да что он там такое увидел?
— Это был иршасс. Но… его магия была мертвой, на нем не было ни знаков рода, ни меток Клана. И чешуя… она была черной, как смоль.
Эрайш смотрел задумчиво, но явно непонимающе, последние слова ему, так же, как Илшиардену, ничего не сказали. А вот Нильяр понял, что так смутило его брата. Вот только… давно этого не было, очень давно. На его памяти — никогда, так же, как и на памяти его отца. Остались только древние и жуткие легенды, как предупреждение потомкам.
Наследник прикрыл глаза, чувствуя, как сжимает голову налобный наруч, и пульсирует боль в висках. Все гораздо серьезнее, чем он думал…
— Похоже, мертва у него не только магия. Он сам — живой мертвец. И мертвец, жаждущий вернуться к жизни и отомстить. А вот кому и за что — это хороший вопрос. Боюсь, нам необходимо вмешательство сил, превосходящих наши с-собственные, — хвост свернулся кольцами, распрямившись — это вам не заговор, — клыки ощерились в усмешке, — а посему повелеваю связаться с повелителем народа холмов Ис-Тайше — голос иршаса прозвучал глухо и устало. Он не смотрел в сторону Раша — не было смысла извиняться, да и не за что, все равно тот не признается, — это будет на тебе, Илш. У меня будет еще задача к твоей дочери, но время терпит. Очень кстати очнулся древний, хотя и не думал, что скажу подобное… — когти побарабанили по столу.
— Идемте. Илш, ты остаешься. Раш, Ир — со мной. Пора, пожалуй, осмотреть место преступления прежде, чем сотрутся все следы…
При выходе из портала в лицо дохнуло смертью. Сладковатый запах, пока едва уловимый, мешался с солоноватым запахом крови. Нильяр на несколько мгновений полностью закрылся ментальными щитами, позволяя себе передохнуть от вспыхнувшего в голове пожара. Слишком много здесь разлито боли и отчаянья, настолько, что оглушает даже его. Особенно, его. Словно тот, кто здесь был, осознавал в полной мере уровень способностей наследника Императора, хоть этого и не могло быть.
Выдохнул, сквозь стиснутые зубы, искоса наблюдая, как неприметные нелюди под руководством брата ставят полог невидимости, отрезая место преступления от остального мира. Сосредоточенный Эрайш обследовал место, откуда преступник исчез — да, его народу всегда проще давались порталы.
Изломанная, изрезанная фигура жертвы лежала на алтаре. Когти коснулись шеи — погибший еще не успел остыть. И руны — нанесенные руны здесь были куда виднее, чем на прошлых телах, сейчас убийца не успел затереть следы.
— Обратите внимания вот на это… — Иршарр подполз незаметно. Было видно, что брат нервничает, как и всегда, когда им приходилось общаться с того злополучного дня.
Неожиданно даже для себя Нильяр протянул руку, касаясь в ритуальном жесте покровительства и прощения щеки младшего, чувствуя, как греется под ладонью чешуя от того, как тот смутился и изумился.
— Чтобыло, то было. Я ведь давно сказал. Я все еще твой брат, Иррэ, и простил тебя, потому что твое искупление вины было искренним и полным, но если подобное случится еще раз — ты умрешь. Пока же ты рядом со мной — тебе не о чем беспокоиться. Ты меня понимаеш-шшь? — вертикальный зрачок расширился, пульсируя.