Змеиная любовь (сборник)

Буше Таис

Теперь Леутт обходили стороной.

Она же перестала ездить на вечера и обеды, полностью исключив возможность встречи с Сошарром, хотя продолжала собирать на него досье с помощью Шикера.

— Врага надо знать лучше друзей, — говорила она себе, но каждый раз сердце замирало над очередным конвертом с донесением. Больше всего Финарэль боялась, что Сошарр вступит в брак. Хотя какое ей было дело до личной жизни врага?

Лишь однажды юная принцесса Арэль уговорила ее полететь на отдых в поместье эс Бунгар, вернее, в поместье Сошарра эс Бунгар.

— Там потрясающее место. Много небольших природных бассейнов, горячие источники и

красивый вид на море. Райский уголок. А еще там целая аллея пионовых роз. Такой аромат стоит, что голова кругом. — Арэль мечтательно закрыла глаза, потом резко распахнула и договорила: — Ой, Ррох говорит в аллее поставили скульптуру и, вроде как, она — подарок невесте Сошарра. Мне вот очень любопытно, кто же его избранница, ведь характерец у дяди хуже, чем у отца Рроха.

Финарэль выдавила улыбку и согласилась. То чувство, что она испытала, назвать любопытством она не могла. Злорадство над судьбой несчастной супруги? Усмешка над Сошарром, что вляпался в узы и теперь будет бегать хвостом за молодой невестой?

Нет.

Это была ревность.

За все те смены листвы в ее саду, что она следила за нагом, Финарэль вынуждена была признать, что прикипела к нему, впаялась в его чешую. Сошарр не тронул ее, защитил и заступился перед королем. Он взял лишь одно слово, но так и не потребовал его. Он вообще ничего не требовал от должницы, хотя Финарэль ждала. Она с ужасом поняла, что любит его. Не так, как бывшего мужа Этарэля, не горячим сердцем. Душой. Всей без остатка. И эта любовь не собиралась быть быстротечной.

По меркам их миров они не были старыми, скорее в расцвете сил, умудренные жизнью, но Финарэль впервые растеряла уверенность в своей красоте. Идя по той аллее и вдыхая аромат роз, она бубнила себе под нос, что просто посмотрит, просто убедится, что Сошарр такой же мужчина, как и все, и выберет себе молоденькую нагиню. Канисианок-то он на дух не переносил. Но когда она уперлась в белоснежную скульптуру, то хотелось закричать от злости и своей глупости.

Скульптура была прекрасна: белый гладкий камень с нежными розовыми прожилками, будто лепестки тех самых роз. Но в остальном это был кошмар! Фигура полусидела-полулежала, отчего было не разобрать, то ли ткань так причудливо ложиться по ногам девы, то ли это хвост. Грудь была изящна, красивые тонкие руки, одна из которых держала большую розу, что закрывала нос и глаза, оставив приоткрытым соблазнительный рот. Волосы струились по плечам и спине, ложась изящными кольцами на ложе девушки. Голову же ее украшала змеиная корона — такую дарили на восемнадцатый цикл своим сейше в честь долгого брака. Каждый наг сам придумывал узор тонкого обруча, вкладывая в него особенность своей любимой супруги.

Корона, на которую смотрела Финарэль, была невероятно красива. Тонкая змейка кусала свой хвост, как символ вечности бытия, а все ее изящное тело было оплетено тонкими ветками с бутонами роз и маленькими шипами.

Финарэль даже придвинулась ближе, чтобы убедиться. Да, это однозначно были шипы.

Мелочная зависть всколыхнулась внутри, ведь будь корона настоящей, она бы украла ее. Присвоила себе! Так она была хороша. Так она была похожа на нее.

Тогда она расстроилась настолько, что улетела домой тем же вечером, запершись потом в своем зимнем саду и разорвав все папки с собранной информацией на Сошарра. Как же она ненавидела его тогда, ведь тот будто специально оставил в неведении мучаться, дав понять, что собирается жить с избранницой

долго и счастливо — такой любовью и эротизмом веяло от скульптуры.

Но Финарэль плеснула на себя холодный воды из пруда и собралась с мыслями. Никто никого не мучил — Сошарр и не вспоминал о ней никогда. Это она медленно сгорала внутри от придуманных мечтаний.

***

Финарэль вышла из сада, где на нее накатило сегодня слишком много воспоминаний о чужом наге, хотя никакой информации о его бракосочетании с тех пор так и не приходило, но она приучила себя к мысли, что хватит надеяться.

Пора забыть все и зачеркнуть, прекращая слежку.

И как только она решила это, на нее налетела внучка Лиэр. Забила хвостом. Заплакала. И прижалась к груди любимой бабушки.

— Он не дает согласие! — рыдала на плече их драгоценная нагиня, выросшая в невероятно красивое создание.

— Кто не дает? — Финарэль слабо представляла, о чем говорит внучка, но искреннее страдание ребенка ранили в самое сердце.

— Сошарр эс Бунгар, он не дает Тоарру согласие на наш брак. Говорит, что с такой супругой Тоарр получит преимущество на княжеский трон, потому что мы начнем плодиться, как ужики, а он хочет видеть там другого кандидата. Будто нам есть дело до нагского трона! — зло прошипела Лиэр, копируя в гневе свою маму Леуку.

Ни для кого не стало новостью, что эти два неразлучных с детства хвостика влюбились друг в друга. Финарэль сама была против раннего брака Тоарра эс Бунгар и ее внучки, но одно дело посоветовать паре повременить, а другое — отказать так грубо.

Хотя, как только Сошарр занял место Высшего Князя покойного отца Рроха и распределил обязанности между тремя братьями, чтобы каждый был полезен и продуктивен, о чувствах там речи уже не шло. Наг и до этого не был подвержен эмоциям, а после стольких циклов княжеского правления и вовсе закрылся, управляя Империей жесткой рукой.

Финарэль гладила по спине внучку и понимала, что пора было встретиться с Сошарром вживую. Предчувствие ее не обмануло — дела были плохи.

3. Змеиная корона (5)

Она собрала на совет Аршасса, Рроха, Арэль и Леуку. Сказала прямо, что решать вопрос придется, и надо понимать, что отказ Сошарра заставит детей принять неверное решение, например, сбежать, тем самым вынудив Рроха отречься от сына.

Она уперлась о край стола руками и тяжело выдохнула.

— Какое слабое место у Сошарра? Ведь должно же оно быть!

Многолетняя слежка ничего не принесла Финарэль, только то, что наг любил отдыхать в своем поместье. Ни любовниц, ни супруги, ни детей — ничего.

— Боюсь, что нет, пресветлая Финарэль. Мой дядя — жесткий воин. Он презирает слабость и уничтожает любой зародыш в себе, — ответил Ррох, переглядываясь с Аршассом.

— Значит, будем искать. Мы летим в Имерию на праздник Новой Чешуи, — уверенно ответила Финарэль.