Змеиная любовь (сборник)
Шрифт:
Выйдя из ванной, она словила два ошалевших взгляда, а когда оторвала пионовую розу из букета на столе и закрепила ее за ухом, то услышала твердый голос Леуки:
— Мам, я никуда тебя не пущу в таком виде! Ты же почти раздета и у тебя... волна. Тебе нельзя.
Финарэль поправила сползшую с плеча тунику и задрала подбородок:
— Сегодня мне можно все.
И вышла за дверь.
Леука кинулась следом, но Аршасс остановил ее.
— Я пойду и прослежу за ней.
— Она сама не своя, — испуганно прошептала Леука. Мама никогда не выглядела такой злой.
— Не переживай.
Появление Финарэль в саду Высшего Князя было запоминающимся. Она вышла в сад через центральные двери, источая невероятный аромат роз. Повела плечом, оголяя его, улыбнулась, высматривая свою жертву на ночь, и двинулась в сторону группы нагов в военной форме, что замерли с поднятыми бокалами, глядя на это неземное создание. Финарэль ликовала. Наконец-то она почувствует себя желанной, почувствует нужной хоть на одну ночь. Думать о том, как опустошителен будет такой суррогат для ее души, она не хотела. Пусть так. Она сама пообещала Судьбе, что примет от нее любой путь.
Но как только она стала подходить к ним ближе, наги, словно по команде, отвернулись от нее. Она перевела взгляд на другую группу, но и те синхронно отвернулись. Так Финарэль дошла почти до конца празднично украшенного сада и, не разбирая дороги, двинулась вперед к зеленому лабиринту.
Что-то надломилось внутри нее, тонкая спичка, что удерживала ее гордость, треснула. Она не сомневалась, что Сошарр приказал игнорировать высокомерную канисианку. Может, даже добавил пару нелестных эпитетов.
«Не велика заслуга...»
— Да что ты знаешь! В твою пустую голову даже мысль не придет, как тяжело мне было подбирать пары? Как я переживала, что ошиблась, несмотря на видимую совместимость? Как беспокоилась о девушках, ведь на Канисиане они почти не видят уважения. Империя. Королевство... Если твои подданные несчастны, то никакое государство не будет сильным! — кричала она, задрав голову к небу. И небо ответило, хлынуло потоком ледяной воды, заглушая звуки. Вся одежда Финарэль намокла, повиснув на ней прозрачным тряпьем, но ей было все равно. Она так устала бороться сама с собой. Все эти смены сезонов она запрещала себе поддаваться отчаянию, а теперь не видела смысла сдерживаться.
Она развязала шнуровку сандалий и наступила босыми ногами на колючие камешки внутренней дорожки. Взяв в руку обувь, он двинулась наугад. Несильная боль слегка отрезвляла разум, дождь холодил разгоряченное тело, и Финарэль казалось, что она сможет перетерпеть невыносимый огонь внутри, от которого скручивало все тело.
— Сколько же ты впрыснул яда, Сошарр? — прохрипела она и дернулась, когда сзади гневно
— Достаточно, чтобы ты лежала в постели и ждала меня, а не бродила под дождем полуголой.
Финарэль обернулась и уставилась на нага.
— Я бы никогда не ждала тебя в постели...
— В этом и проблема, — перебил ее злой наг. — Столько циклов ты отталкивала меня. И что мне оставалось, кроме как заманить тебя обманом?
— Отталкивала? — удивленно повторила Финарэль. — Я? Ты ни разу не проявил свое внимание ко мне, чтобы говорить, что я отталкивала тебя!
— Ты отказывалась от всех приглашений, где был я, — обиженно начал Сошарр. — Ты не дала мне и шанса начать ухаживать за тобой, ведь я не мог просто приехать к тебе домой. Я не мог допустить, чтобы после такого ужасного вечера о тебе поползли слухи. Я хотел сделать все правильно, но ты меня игнорировала.
— Я не... — но память услужливо подсказала ей, что так оно и было, но она не собиралась извиняться — Сошарр обидел ее. — А статуя в твоем саду? Что это? Насмешка? Очередная иголка мне под кожу? С какой любовницы ты лепил ее?
Сошарр ударил хвостом и приблизился к Финарэль.
— Великая Кобра-Мать, почему ты так слепа, когда это касается тебя? Финарр, — наг впервые обратился к ней сокращенным именем, отчего по коже прошел разряд возбуждения, — это твоя статуя среди пионовых роз. Я люблю только тебя! И ненавижу только тебя! И злюсь только на тебя! И готов задушить хвостом только тебя!
Этот самый хвост в одно мгновение обездвижил Финарэль, притягивая вплотную к Сошарру.
— Я хочу забрать долг слова, — сказал он серьезно. — На мой следующий вопрос ты ответишь честно. Вот такого действия я требую от тебя.
Финарэль, ошеломленная признанием, кивнула.
— Финарэль Леутт из дома Леутт, канисианка моего сердца, ты станешь моей супругой?
Глаза защипало. Несмотря на вдовство, на множество свадеб, где она была почетным гостем, этот вопрос сейчас прогремел в ушах раскатом грома, ведь она услышала его впервые так глубоко в душе.
— Да! — почти выкрикнула она в ответ, и наконец-то расплакалась, прижимаясь к сильному телу.
Сошарр ничего не ответил, подхватил Финарэль на руки и быстро пополз куда-то вглубь лабиринта. Там, в самой его сердцевине, оказалась крытая беседка, вся увитая розами. Он расположился внутри, не выпуская из рук свою будущую супругу. Также молча он стал раздевать ее, стягивая мокрую одежду.
— Я вроде не давала согласия на секс, — укорила его Финарэль, хотя сама прижималась теснее к нагу.
— Я не хочу, чтобы ты заболела.
— Ясно, — понимающе ответила она. Опять змей обхитрил ее, заставляя демонстрировать слабость. — Я и забыла, что фертильная канисианка тебе противна.
Сошарр поцеловал ее в висок, потом в щеку и спустился к шее, где пульсировала тонкая жилка.
— Прости меня, я был так зол и обижен за то, что ты сознательно вычеркивала меня из своей семьи, хотя я не дал ни одного повода, чтобы ты считала меня врагом. Я хотел увидеть хоть какой-нибудь всплеск эмоций, направленный в мою сторону, и задевал за больное. Прости, Финарр. Я тоже становлюсь слеп рядом с тобой, ты ведь моя слабость.