Змеиная прогулка
Шрифт:
«Верно. Большой и неуклюжий. Переваливается, как носорог, поет, как утка.
Она тихо хихикнула; к ней возвращался контроль. «Да ты. Закрепился в подростковом возрасте. Никогда не рос. Не могу относиться к близости. Плохое детство. Секс ограничивался сексом в кино, сексом в машине и стуком в кустах после выпускного бала». Должно быть, она подхватила эти вещи от одного из его врачей. Или из Восемьдесят Пятого! Какой-то ублюдок слишком много говорил.
«Большое спасибо! Я даже никогда не ходил на выпускной бал».
Внезапно и ясно, как слайд в проекторе, возникло видение Беверли
Он не был отцом. Он умел считать дни и месяцы так же хорошо, как она, но это было невозможно. Он мог догадаться, кто отец, но вместо этого Беверли выбрала его. Почему? Должно быть, она считала его самым тупым придурком со времен Простого Саймона. Вот что причиняло боль.
Однако она ошибалась: его не будут шантажировать. Он не будет платить. Он не женился бы на ней. Прежде чем связать себя с Беверли Раунтри, он женится на пауке-черной вдове. В следующем году он собирался поступать в колледж, и никакая коварная сука из Большого Белого Кита не сможет этому помешать. Он сказал ей об этом прямо, прямо и подробно. После того вечера он больше никогда не видел Беверли.
Лиза наблюдала, сдвинув морщины недоумения между бровями. Она понятия не имела, о чем он думает. Его проблемы могут возникнуть позже.
Он пошел к ней.
Она удержала его, повернув голову набок, так что ему остался только нос, полный щекочущих светлых волос. «Нет. Без комментариев.»
Обязательства еще раз! Лиза и Малдер оба! Имела ли она в виду, что не хочет никаких обязательств? Или ему этого не хватало? Что бы ни! Он нежно обнял ее и, конечно же, почувствовал, как ее напряжение утихло.
«Возьмите то, что я могу дать», — призвал он. «Все обязательства, которые у меня есть. Ни образования, ни денег, ни класса, ни таланта, ни постоянной работы. Тело средних лет, усталое, покрытое шрамами и уже не такое сексуальное, как раньше. Возьми это или оставь.»
«Годдард предложил лучше». Ему показалось, что она улыбается. «Сделай меня королевой его королевства. Все, что я исследую. Ее голос звучал дрожащим голосом, но на этот раз он был уверен, что это был смех. «Предложил мне выйти за него замуж. У бассейна Малдерса.
«И?»
«Сказал ему, что не могу ничего рассмотреть, пока его волосатый живот мешает».
Настала очередь Лессинга смеяться.
«Никто из нас не победитель», — усмехнулся он. «Пойдем посмотрим, могут ли деньги, власть и греховная роскошь погубить двух прекрасных людей. Посмотрите следующую душераздирающую часть «Особняка Малдера Модлин*!»
«Без комментариев. Никакого брака. Не сейчас.» Она взяла
«Любой из нас может поднять эти вопросы позже. Другой всегда может сказать: «Отвали, дурак!»
Она обняла его, и он поцеловал ее, сильно и глубоко. Потом дела пошли лучше.
«Ну давай же. Моя комната. Никаких Восемьдесят Пятых. Она была так же настойчива, как и он.
Она подождала, пока он закроет за ними дверь швейной. На прощание он позвонил: «Спокойной ночи, Восемьдесят Пятый!»
Он не видел, как мигает крошечный красный огонек рядом с камерой высоко в карнизе потолка, и не слышал ответа Восемьдесят Пятого: «Сейчас не ночь, мистер Лессинг. Время 11:03. Но в любом случае хорошего дня.
Пока люди живут без общей силы, которая могла бы держать их всех в страхе, они находятся в том состоянии, которое называется войной; и такая война, которая ведется каждым человеком против каждого человека. Природа войны состоит не в реальных сражениях, а в известном расположении к ним в течение всего времени, когда нет никакой уверенности в обратном.
Никогда не было ни хорошей войны, ни плохого мира.
Война — слишком серьезное дело, чтобы доверять ее военным.
Der Krieg ist nichts als eine Fortsetzung des politischen Verkehrs mit Einmischung anderer Mittel [1] .
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
На видеоэкранах был виден снег, пепельно-серые камни и низкий подлесок, настолько темный, что казался черным. В этом пейзаже ничего не двигалось. Кадр-лейтенант Арлен Мюллет поставил кружку с дымящимся кофе так, чтобы Лессинг мог дотянуться до нее, и удалился. Дженнифер Коу еще не допила свою первую чашку.
1
Война — это не что иное, как продолжение политического движения с вмешательством других средств (нем.)
— Они действительно собираются сдаться?
– она спросила.
— Вот что сказал мне Готшальк во время нашей встречи с Магелланом.
«ВОЗ?»
— Бенджамин Готшалк, командир либералов. Капитан, так он себя называет. Раньше работал инструктором в Стэнфорде. Социология».
Дженнифер поерзала на военной раскладушке, потерла варежки и сунула их в карманы белой лыжной куртки из альпаки. Залежи лавы северной Калифорнии в феврале превратились в холодильник, больше напоминая высокие хребты северо-запада Тихого океана, чем пальмы, песок и прибой «Свободной Калимерики» на юге. Холод проникал сквозь брезентовые походные кресла, униформу Cadre и термобелье.