Змеиная верность
Шрифт:
В кафе на Университетском проспекте они с Зоей нашли свободный столик у окна. Заказали коньяк, какую-то еду и кофе. Выпили молча, не чокаясь, как за помин души. Закурили.
– Паша, что там было? – Зоя смотрела на него напряженно и устало. Сегодняшний день, видно, и ей дался нелегко. Зоино лицо горело нездоровым румянцем, веки припухли. Конечно, весь день стояла на холоде, волновалась за него и за них за всех…
– Пока неясно. То есть черт-те как неясно! – Павел неожиданно взорвался, стукнул кулаком по столу. Звякнув, подпрыгнули рюмки и пепельница, оглянулись официанты. Он с трудом взял себя в руки, заговорил спокойнее: – У вахтера, скорее
– А ты?
– А я как Каин: не сторож, мол, я сотрудницам своим…
– Что, так и сказал?
– Почти так. Сказал, что ничего не знаю, что ночных работ в лаборатории не велось и в ближайшее время не планировалось. Еще сказал, что если бы шли ночные эксперименты, лаборантка в любом случае была бы не одна, а с кем-то из сотрудников. Сказал, что лаборанты участвуют в экспериментах только как помощники, самостоятельных работ они не ведут. И еще, что на ночные эксперименты требуется специальное разрешение, которое подписываю я, так что не знать об этом я не мог. Они спросили, где это разрешение хранится, если оно есть. Я сказал, что передается на вахту, чтобы вахтер был в курсе, если кто-то остается в институте на ночь. Они обыскали все на вахте и, конечно же, ничего не нашли…
Зоя сильно затянулась и выпустила дым сквозь сжатые губы.
– Паша, а может, она там с вечера лежала? Мне Динка сказала, что она собиралась в тот вечер задержаться, но всего на полчаса.
– Не знаю. – Павел плеснул себе коньяку и стал катать бокал в ладонях. – Эксперт определил время смерти, она умерла примерно в три часа ночи…
– Значит, все-таки ночью… – Зоя докурила сигарету до половины, затушила ее в пепельнице и тут же вытащила из пачки новую. Стало слышно, как в зашторенное окно, возле которого они сидели, забарабанил дождь. – Ну а причина смерти? Неужели все-таки змея?
– Вне всяких сомнений. – Павел отхлебнул из бокала, поковырял вилкой салат, тут же бросил вилку и снова закурил. – Ранка на шее, характерная такая… Рядом магистральные сосуды, так что яд всосался быстро… Но как, как она там оказалась? Зачем она трогала эту змею? Чертовщина какая-то! Что ты обо всем этом думаешь, Зоя?
– Что я думаю? – Зоя, болезненно морщась, потерла виски. – Господи, голова как болит… Сейчас, с мыслями соберусь…
– Ты очень много куришь. И, наверное, ничего сегодня не ела. Поешь и кофе выпей. – Павел подвинул к ней тарелку.
Зоя попробовала есть, но видно было, что кусок не лезет ей в горло. Она отпила глоток кофе и снова потянулась за сигаретами, но Павел решительно накрыл пачку ладонью и подвинул к себе. Зоя послушно кивнула.
– Так вот, Паша… – Она снова сильно потерла пальцами виски. – Я думаю, Ленка осталась в институте, конечно же, не для работы. А… сам догадайся для чего. Она, прости господи, что о мертвой плохо говорю, редкостная шалава была. Я слышала краем уха, не помню уж, от кого, что у нас некоторые парочки в институте ночуют, когда деваться больше некуда. Дело, как говорится, молодое… С Михалычем, вахтером, договариваются просто.
– Ну и дела, – поразился Павел. – Прямо в институте? И Кашеварова этим пользовалась?
– Она-то в первую очередь! Она комнату снимала, хозяйка ей запрещала мужиков водить, а она без них не могла. Она в нашем институте, по-моему, почти со всеми мужиками переспала. Во всяком случае, в нашей лаборатории ты – единственное исключение.
– Не знал… – Павел помолчал, переваривая информацию – Что, и… Иван?
– И Иван, и Макин, и даже Николашин. – подтвердила Зоя.
– Ну дела-а-а, – повторил Павел. И задумался, ушел в себя, уставившись глазами в стол. Зоя воспользовалась моментом – утащила из-под его руки свои сигареты и жадно закурила. Павел не обратил на это внимания.
Вот и все, грустно подумала Зоя, лимит заботливости исчерпан. И так всегда. Она думает о Павле каждую минуту, ловит мимолетные знаки внимания… Надо бы еще записывать их, как Золушкина мачеха… А он вспоминает о ней, лишь когда ему плохо или когда она ему зачем-либо нужна. И так все пятнадцать лет, что они знакомы.
Нет, тут же возразила себе Зоя. Нет, нет. В последнее время все по-другому. Павел стал ближе, гораздо ближе. После того как из его жизни исчезла Ольга, он словно повернулся к ней, Зое, лицом. Как будто, наконец, ее заметил.
Они и раньше не были просто сослуживцами, их связывало гораздо большее. С тех пор как они стали работать вместе, Зоя была правой рукой Павла. Он всегда ценил ее ум и организаторские способности. Фактически Зоя вела все хозяйственные дела лаборатории, всю отчетность, всю бумажную работу, оставляя Павлу чистую науку. Они уйму времени проводили вместе, были очень близки, но… Но не так, как хотелось Зое. Лишь чуточка пикантности в отношениях, только намек, легкое касание. Только потому, что она красивая женщина, а он галантный мужчина. Только поэтому и только лишь чуточка. Павел всегда знал границы. Вечно эти чертовы границы, только потому, что он, видите ли, женат, а она замужем. Вечно между ними кто-нибудь стоял. Три его жены, два ее мужа. Лично Зое на эти границы было наплевать, но Павел из другого теста.
Но теперь-то, теперь они оба свободны, и все просто не может не измениться. Они обязательно будут вместе. По-иному просто не может быть. Она нужна Павлу. Без нее он пропадет. Даже из этой истории с Кашеваровой он не сможет без потерь выбраться один – слишком он прямолинейный и бесхитростный. Ничего, уж она-то сумеет контролировать ситуацию.
Павел вдруг вскинул голову и уперся в Зою напряженным взглядом.
– Все равно не понимаю! Ладно, осталась она в институте с любовником, но зачем к змеям-то полезла? Что ее туда понесло?
Зоя мягким, успокаивающим движением погладила Павла по руке.
– Что понесло? Может, правильнее спросить – кто? Я, Паша, сегодня над этим целый день голову ломала. Пока стояла там, возле института, все думала – как, ну как такое могло случиться? И вот что я думаю… я думаю, что Ленка была с Бахрамом Магомедовым.
– С Магомедовым? Герпетологом этим?
– Ну да. Красивый, между прочим, парень… Ленка в последнее время на него вешалась, проходу не давала. Вот если она была с ним, тогда все понятно. Он-то и мог ее в террариум затащить. Покрасоваться хотел: вот я какой крутой, со змеями запросто… Ну и могло что-то случиться, неосторожность, несчастный случай. Я за Магомедовым понаблюдала сегодня – на нем лица не было, явно не в себе…