Змеиный факультет
Шрифт:
* * *
До чего же непривычно. У меня всегда была персональная спальня, сколько себя помню. Конечно, первокурсникам в Хогвартсе не положены были отдельные апартаменты, так ведь и не у всех первокурсников Хогвартса отец входил в совет попечителей школы и был другом декана своего факультета.
Понятно, я не всегда спал один, но Забини, Паркинсон или Поттера я мог когда угодно выставить из спальни, просто по своему желанию. А Тони Эйвери имеет такое же право здесь находиться, как и я.
Впрочем, он таращится
– Ты первый в душ, - командую я.
– И спать живо, завтра рано вставать. Ну, чего застыл?
Тони негромко сообщает:
– Ребята в поезде говорили, что ты спишь с парнями.
Я громко и искренне фыркаю, осознав, что творится у него в голове.
Пожалуй, не стоит сейчас ему говорить, что добрая половина слизеринских пацанов хотя бы раз пробовали секс с пацанами, а не с девчонками. Эйвери это ничуть не успокоит, скорее, наоборот. Но это действительно смешно - думать, что меня может заинтересовать вот это мелкое недоразумение.
Я насмешливо говорю ему:
– Так с парнями же, а не с цыплятами ощипанными. Можешь не переживать, детей я не ем и не трахаю. Ты мыться перед сном пойдёшь или нет?
Эйвери кивает и скрывается за дверью ванной комнаты.
Жалко, дед не на своём портрете, а разгуливает где-то. Я бы спросил его мнения: применимо ли ещё ко мне слово «репутация», или пора подыскивать какой-нибудь более подходящий термин?
Мальчишка занимает ванную недолго, так что я ещё не успеваю в полной мере осознать неудобство проживания не одному. Оставляю его устраиваться в постели (заодно потренируется в наведении согревающих чар, без этого постели жутко холодные) и сам иду нежиться под горячей водой.
А хорошо бы сейчас к родителям… У них там тепло, море, чай на террасе. С пирожными. Тонкий запах маминых духов. Уверенный голос отца. Там можно снова побыть маленьким избалованным ребёнком. Хоть ненадолго бы…
Или в Мэнор. Но вряд ли отец когда-нибудь сможет туда вернуться.
Когда я выхожу из ванной, Тони уже сопит в своей кровати. Я подхожу к нему, протягиваю руку - отлично, с чарами справился. Ладонь ощутимо греет. По сбившемуся дыханию Эйвери, соображаю: пацан ещё не спит и сейчас лихорадочно соображает, зачем я стою над его кроватью.
Вот дурачок малолетний…
Я забираюсь в свою постель и опускаю полог. Опробую новый будильник: крохотный снитч, в заданное время начинающий верещать и летать над подушкой, уворачиваясь от отмахиваний разбуженного. Указываю палочкой и сообщаю:
– Половина восьмого.
Будильник отбрасывает пару искорок: время установил.
Отправляю палочку обратно под подушку.
С Поттером сегодня так и не вышло. И вчера не вышло, и позавчера он не появлялся. Мало ли дел у героя.
Ладно, я и сам справлюсь… Привычно сую руку под одеяло.
Мне не обязательно
…Проскользить губами по рельефному загорелому плечу до основания шеи… И там коротко и сильно укусить. Схлопотать за это по заднице крепкой ладонью, так обжигающе-сладко… Выгнуться навстречу, подставляя шею под его обветренные губы. Крупные зубы чуть царапнут по горлу, спускаясь вниз, к ключицам… Потом сильные руки перевернут меня на живот, а жаркое дыхание обдаст загривок. И губы поползут вниз по спине, влажно смыкаясь на каждом позвонке… А когда спустятся к крестцу, мокрый шершавый язык скользнёт в ложбинку меж ягодиц и…
Ар-рр… Я закусываю губу и молча содрогаюсь, пока сперма горячими толчками выплёскивается мне на руку.
Вообще-то, заглушающее заклинание - одно из первых, которые мальчишки выучивают самостоятельно, как раз на этот случай. Но я могу обходиться и без него, я вообще очень тихий и молчаливый…
Палочку приходится доставать левой рукой, и чиститься - тоже.
И когда я полагаю вечерние процедуры законченными и собираюсь уже уснуть, с соседней кровати доносится лёгкий смешок и ехидное:
– Спокойной ночи, Драко.
Надо же, какой востроухий…
– Спи уже, малявка, - беззлобно отзываюсь я.
Придётся всё-таки ставить заглушку.
Совершенно не представляю, где мы теперь сможем встречаться с Поттером. Чего-чего, а уж появления в моей спальне первокурсника я совсем не планировал.
Глава тридцать четвёртая. Поттер.
В гриффиндорской гостиной Гермиона спросила у Долорес Уилликинс:
– А почему ты не захотела учиться на Слизерине?
Первокурсница подобралась и ответила заученно, как на экзамене:
– Потому что слизеринцы злые, хитрые и эго… э-го-ис-тичные.
Питер Финч возмутился со своего места:
– Мы когда все вместе в купе ехали, Дик Хедж всех сладостями угощал! И тебя тоже! Ты же ему ничего такого не говорила, а он тоже на Слизерин распределился.
– Он распределился, а я не хочу!
– возразила Долорес.
– Так почему же?
– повторила свой вопрос Гермиона.
– Они во время войны все были за Того, кого нельзя называть…
– Дик Хедж был?..
– опять вклинился Финч.
– Или Мэгги? Они только что в Хогвартс поступили и не воевали ни за кого.
– Это они сейчас такие, а поучатся там - и станут такими же, как все остальные.
– А Гарри дружит с Драко Малфоем, - выложил коронный козырь Питер.
Почти все старшие гриффиндорцы оказались крайне удивлены этим фактом. Финниган попросил:
– Гарри, прокомментируй это как-то…
Гарри мысленно вздохнул.
– Ну да. Мы за прошлый год неоднократно спасали друг другу жизнь. После этого сложно враждовать…