Змеиный факультет
Шрифт:
– А я - как-нибудь, - опять задирает нос Малфой.
– Думаешь, Снейп мне хоть слово скажет?
– Снейп, может, и не скажет, а вот Слагхорн - непременно.
– Да плевал я на него, - совершенно по-детски заявляет Драко, и Поттер не спорит больше.
Следующим уроком у них зельеварение.
Профессор Слагхорн никак не может смириться с тем, что без учебника Принца-полукровки Гарри никак не выделяется познаниями в зельеварении среди остальных учеников.
Над котлом Гарри профессор только опечаленно вздыхает. Над зельем Рона - брезгливо морщится. Гермионе одобрительно улыбается. С Малфоем
Но Гарри это демонстративное безразличие уже не раздражает. Вот такой… Малфой. Чего же с ним таким поделаешь.
* * *
Во дворе школы первокурсники весело пускают из волшебных палочек разноцветных бабочек. Видимо, они только что научились этой нехитрой забаве. Галстуки всех четырёх расцветок вперемешку мелькают в шумной толпе, и никому не приходит в голову разделиться на своих и чужих.
Гарри идёт к профессору МакГонагалл назначать дату отборочных соревнований в квиддичную команду и согласовывать график тренировок. Ему не терпится опробовать новую метлу на школьном стадионе. Конечно, он уже не раз летал на «Хвостороге» над полем возле Норы, но это кажется каким-то ненастоящим испытанием метлы. А вот в школе, наперегонки с соперниками…
Со слизеринцами. Честно говоря, другие соперники ему неинтересны.
А ещё… грозное обещание Малфоя в пустом классе никак не выходит у Гарри из головы.
* * *
На свидание Гарри бессовестно опаздывает. Большие часы в холле уже отметили полночь, а Поттер ещё только торопливо шагает по коридору, стараясь, чтобы его шаги звучали как можно тише.
Малфой наверняка не дождался его и уже ушёл… Вряд ли он стал бы полчаса ждать Поттера ночью в библиотеке.
Но, когда Гарри осторожно тянет на себя тяжёлую дверь, за ней обнаруживается мягкий неяркий свет свечи и Драко за столом, склонившийся над книгой. Малфой поднимает взгляд от страниц:
– Поттер. Тебе что, часы подарить?
– А ты чего при свете?
– только и находится спросить Гарри.
– Увидит кто…
– Подумаешь. Чего он такого увидит? Сижу, читаю. А перед тем, как заняться всякими непотребствами, мы её потушим… - Малфой коротко дует на свечу, та гаснет.
Гарри запирает дверь читального зала заклятием и ставит заглушающий щит. Подходит к Драко, разворачивает его спиной к столу, немного подталкивает…
– Поттер, от тебя пахнет женщиной, - внезапно сообщает Малфой бодрым голосом, отведя его руки.
– Рискну предположить, что невеста наконец пустила тебя в свою постель? Тебя можно поздравить с приобщением к радостям традиционной сексуальной жизни?
– Ещё месяц назад, - в том же тоне отзывается Гарри.
– А что, Малфой, ты ревнуешь?
– Если тебя от неё не тошнит, думаю, я тоже как-нибудь вытерплю, - решает Малфой.
– Мог бы и душ принять. Хотя тогда ты бы явился уже на рассвете…
Он снимает мантию, расстилает её на столе. Расслабляет и скидывает галстук.
– Малфой… - Гарри заметно смущается.
– Я подумал над тем, что ты сегодня сказал… Я бы, наверное, хотел попробовать.. . Ну, это. Снизу.
Малфой пару секунд ошеломлённо смотрит на него. Потом подбирает отвисшую челюсть.
– Тебе посоветовать опытного мальчика?
– Придурок. С тобой
– С Вудом надо было пробовать, - категорично заявляет Малфой.
– Не слышал, что ли? Традиция: капитан команды непременно должен трахнуть ловца. Примета такая. На удачу.
– А, поэтому вам в квиддич и не везло?
– соображает Гарри, ухмыляясь.
– Потому что Флинт тебя не.. того?
– С чего ты взял, что не того?
– спрашивает Драко, с трудом удерживаясь от улыбки.
– Может быть, как раз того.
– Ага. Под носом у Снейпа, - кивнул Гарри.
– Да его бы закопали прямо на поле, под кольцами, если бы он тебя пальцем тронул. Ты эту традицию только что придумал?
– Не-а… Старшие пацаны на втором курсе рассказывали, а я верил и боялся. А откуда они её взяли - понятия не имею, - Малфой неожиданно зевает.
– Поттер, ты уже начнёшь наконец делом заниматься, или спать пойдём?
Гарри понимает, что сегодня ночью его робким желаниям сбыться не суждено. Помогает Малфою расстегнуть и снять брюки, подсаживает его на стол, укладывает в привычную позу. Достаёт из кармана своей мантии заранее припасённую баночку с увлажняющим кремом.
Малфой, запрокинув голову, зовёт:
– Поттер! Сегодня ты забыл меня поцеловать…
…Перед уходом Драко вдруг спрашивает:
– Поттер, а к чему бы вся эта межфакультетская благотворительность? Я под тебя и так ложусь, без дополнительных условий.
Гарри, пользуясь неожиданной отсрочкой расставания, ещё раз целует его.
– Просто я хочу спать не с покорной белобрысой куклой, а с нормальным Малфоем. У которого скользкая чешуя и ядовитые зубы… А без этой, как ты говоришь, благотворительности вы бы всем факультетом вдоль стеночки ходили. Хорошо, если не в ошейниках и без намордников.
Малфой кривится, но не спорит.
Глава тридцать шестая. Маркус.
Дэвид должен прийти в восемь.
К этому времени нужно немного разгрести бардак в комнате: собрать грязные носки и футболки, пустые жестянки из-под пива и порножурналы.
За полтора года неплохого траха Маркус и Дэвид выработали режим встреч - пару раз в неделю. То на квартире у Флинта, то у Дирка. Нужно только учитывать несколько особенностей того и другого.
Дэвид снимает просторную квартиру-студию окнами на Риджент-стрит. По утрам Маркус может, не вставая с широкой постели, разглядывать голого Дэйва, который варит себе кофе. Ложка сахара, пара звёздочек гвоздики, щепотка корицы.
Маркус предпочитает чай.
Дэвиду нравится всё восточное: кухня, музыка, религия, благовония… Это, кстати, одно из условий Флинта: во время свиданий в квартире Дэйва - никаких благовоний. Маркусу все эти восточные ароматы сильно напоминают прокисшее кошачье дерьмо. Если сказать об этом Дирку, тот наверняка надолго обидится.
Ещё Дэвид любит всякую непонятную маггловскую литературу. Борхес, Кафка, Кортасар, Джойс… Маркус как-то пробовал почитать наугад некоторые из этих книжек, которые небольшими стопками сложены в самых неожиданных местах в квартире. Но дальше пары-тройки страниц дело у него не шло. Дирк только смеялся и говорил, что такому убеждённому спортсмену, как Флинт, книги вообще ни к чему. Ещё поломают его цельную и непротиворечивую картину мира. Маркус особо и не возражал.