Змеиный факультет

Krokozyabra

– А чего это ты не спал?
– довольно равнодушно интересуюсь я.

Тони говорит, глядя в потолок:

– Вчера суд на отцом был. И над другими. Сегодня в газете должны написать, чем закончилось…

– Ох, и точно, - запоздало вспоминаю я.
– Паркинсон тоже…

В последние дни я совсем оторвался от жизни факультета. Занятия, лаборатория, библиотека - надо ещё отчитаться перед преподавателями за уроки, пропущенные в лаборатории. И ежедневные визиты в Больничное крыло - навестить Гринграсс, притащить конфет, цветиков каких-нибудь из теплиц…

И

почта, разумеется: счета и отчёты.

Так что, видимо, неудивительно, что я совсем забыл про этот суд. Конечно, если бы дело касалось моих родителей, всё было бы совсем иначе. Но, слава Салазару, этот вопрос я решил уже давно.

– Ладно, малёк, - говорю я Эйвери после затянувшегося молчания.
– Может, всё нормально будет…

– Может, - отзывается Тони немедленно.
– Он ведь… Ну, по сравнению с Кэрроу и остальными…

– Да, я знаю. Он потому у Лорда и не в фаворе был, - соглашаюсь я.

Это ещё мягко сказано. Даже мне доводилось видеть, как Лорд наказывает его за промахи. А меня отец всё-таки пытался в стороне держать.

Вот только есть ли до этого дело Визенгамоту?..

* * *

Сегодня суббота. Занятий нет. Наконец-то пошёл снег - крупные белые хлопья, и насколько хватает взгляда из окон Большого зала, весь мир вокруг тоже быстро становится белым. За столами других факультетов оживлённо обсуждают перспективы большого снежного побоища на пути в Хогсмид. Только квиддичная команда Гриффиндора недовольна - у них сегодня тренировка, а летать под мокрым тяжёлым снегом, липнущим ко всему подряд - невеликое удовольствие.

За нашим столом первый снег мало кого интересует. Все с нетерпением ждут почту. Пусть на вчерашнем заседании рассматривались дела только шестерых бывших Упивающихся смертью, этого вполне достаточно, чтобы факультет напряжённо ожидал результата.

Я в Хогсмид не собираюсь, у меня сегодня решающий день и неотложное дело в замке. Но сначала придётся до самого обеда сидеть в библиотеке - эссе по Гербологии, контрольная по Трансфигурации… А вот эссе по Зельям я писать не буду, приходит мне в голову внезапно. Посмотрим, скажет ли мне Снейп хоть слово по поводу несделанного задания. Если вдруг и скажет - сделаю потом. Баллы со Слизерина он всё равно снимать не станет.

Наконец совы приносят почту. Слизеринцы сразу же разворачивают «Пророк» и утыкаются в него носами. Я не отстаю…

Эйвери - три с половиной года. Паркинсон - четыре года. Роул - пять лет …

У меня комок подступает к горлу, когда я вспоминаю, как мне приходилось применять к нему круциатус. Как тряслись потом руки, как отец торопливо говорил вполголоса, что пусть уж лучше Роула, чем меня, - а у самого глаза были совершенно белые от страха…

Пэнси резко встаёт из-за стола и стремительно выходит из зала. Префекту школы не положено плакать у всех на глазах. Конечно, вряд ли она ожидала более мягкого приговора, но всё равно, радоваться нечему.

Я поднимаю глаза на Эйвери. А тот уже смотрит на меня с непонятным выражением на лице.

Ну и что тут можно сказать? Три с

половиной года… Это определённо не двенадцать. Хотя отец уже после года в Азкабане был не похож на себя, но всё же - теперь там нет дементоров.

Я ободряюще киваю Тони и принимаюсь наконец за завтрак. С момента пробуждения, которое вышло довольно ранним, я успел зверски проголодаться.

* * *

Снейп отказывается идти со мной в Больничное крыло.

– Я не думаю, что моё присутствие там необходимо, - отвечает он на мою просьбу присоединиться к моему визиту и проверить наконец, как подействовало наше средство.
– Я и так убеждён, что ваше зелье оказалось эффективным - мы это видели три дня назад на примере рук мисс Гринграсс.

Моё зелье. Отлично. А не профессор ли нашёл этот рецепт и предложил мне его испробовать?

Впрочем, мы не в Аврорате, чтобы выяснять, кто был истинным организатором этого не вполне законного деяния. А присутствие Снейпа в лазарете и впрямь может оказаться в какой-то момент излишним…

– Но после посещения Больничного крыла, пожалуйста, загляните ко мне, - просит Снейп.
– Я установлю пароль, запомните - «пустой фиал».

Итак, я иду один.

В лазарете я неожиданно вижу мелкую Уизли. В квиддичной форме, должен отметить. А вот она меня не видит - лицо её залито кровью, и мадам Помфри суетится возле её кровати с палочкой и зельями.

Бладжер, надо полагать. Не повезло малявке, это должно быть чертовски больно…

Но я склонен скорее завидовать ей, чем злорадствовать. Вероятно, я бы даже согласился схлопотать бладжером в лицо - всё равно быстро починят и поправят, - чем вовсе не иметь возможности играть.

Прохожу в самый конец помещения, за ширму, к Астории.

Она уже ждёт меня. Я присаживаюсь на край её кровати:

– Привет. Как настроение?

Она улыбается. Заметно нервничает: конечно, я же запретил ей снимать повязку без меня, а то бы она давно уже не выпускала из рук зеркала.

Но теперь я сам снимаю бинты с её лица. Критическим взглядом оцениваю свою работу.

Никаких следов ожога. Совершенно никаких, честно. Три дня назад здесь была изуродованная багровая кожа. А сейчас лицо Астории сияет белизной, одинаковой на обеих щеках.

– Красота… Хочешь посмотреть?
– спрашиваю я с лёгкой улыбкой.

Ещё бы не хочет. Она хватает зеркало с тумбочки и придирчиво разглядывает себя. Недоверчивая улыбка сменяется ликующей; Астория порывисто обнимает меня и целует в щёку.

По-моему, лучшего момента я не найду. Встаю с кровати и церемонно опускаюсь перед ней на одно колено.

Идиотизм, я знаю!.. Но такова традиция. Её, правда, успешно заменяет кольцо с крупным бриллиантом, но это - для стариков. А я чувствую себя ещё молодым и практичным, чтобы не использовать деньги там, где достаточно красивого жеста.

– Мадемуазель Гринграсс, - ох, чего это вдруг меня на французский потянуло? Спокойнее, Драко, спокойнее… - Я прошу вас стать моей женой.

Глава шестидесятая. Драко.