Змеиный король

Хойт Элизабет

– Юстас, я безмерно признательна вам за оказанную мне честь, но я... – Она сделала ошибку, взглянув на него. Он выглядел таким невинным, с этим каштановым завитком волос, колыхавшимся у щеки...

– Да?

Люси поморщилась:

– Я не могу выйти за вас замуж.

– Конечно, можете. Уверен, капитан возражать не станет. Давным-давно указал бы мне на порог, не одобряй он наши встречи. Да и вы уже давно миновали тот возраст, когда требуется согласие родителя.

– Вот спасибо!

Юстас покраснел.

– Я имел в виду...

–

Я знаю, что вы имели в виду. – Люси вздохнула. – Но я... Я правда не могу выйти за вас замуж, Юстас.

– Почему?

Ей не хотелось ранить его чувства.

– Можно не объяснять?

– Нет. – Юстас неожиданно горделиво приосанился. – Простите, но если вы намерены отказать мне, думаю, самое меньшее, чего я заслуживаю, так это узнать причину.

– Нет-нет, это вы меня простите. Я не хотела вводить вас в заблуждение. Просто... – Люси нахмурилась, опустив взгляд на свои руки, пытаясь подобрать нужные слова. – За столько лет мы, в некотором роде, привыкли друг к другу, и я не задумывалась об этом. А надо бы.

Лошадь тряхнула головой, резко забренчав упряжью.

– Я для вас привычка?

Люси вздрогнула:

– Я не...

Юстас положил свои большие руки на колени и сцепил их в замок.

– Все это время я считал, что мы поженимся. – Он пожал пальцами рук. – Вы тоже так считали – не говорите, что я не прав.

– Простите...

– А теперь вы ожидаете, что я отступлю из-за вашего каприза?

– Это не каприз. – Люси сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Слезы – слишком трусливый способ добиться от Юстаса сочувствия. Он заслуживал большего. – Последние дни я много думала. И мучительно переживала из-за того, кем мы друг для друга стали. Просто этого недостаточно.

– Почему? – Вопрос Юстаса прозвучал почти неслышно. – Почему вы усомнились в том, что у нас есть, в наших отношениях? Мне казалось, мы славно ладим.

– Но это и все. – Люси посмотрела ему прямо в глаза. – Славно ладим – этого для меня недостаточно. Я хочу - мне нужно - больше.

С минуту Юстас молчал. Ветер сгонял редкие листья к церковной двери.

– Это все из-за того малого, Иддесли?

Люси отвела взгляд, сделала глубокий вдох и выдохнула.

– Полагаю, да.

– Вы же знаете, он не вернется.

– Да.

– Тогда почему...
– неожиданно Юстас стукнул себя по бедру, - почему вы не можете выйти за меня замуж?

– Это будет нечестно по отношению к вам. Вы должны это понимать.

– Думаю, вам стоило бы позволить мне самому судить об этом.

– Может, и так, – согласилась Люси. – Но тогда и вы должны позволить мне судить о том, что честно для меня. А пойти на уступку и прожить свою жизнь в славном браке я уже не считаю разумным.

– Почему? – раздался сиплый голос Юстаса, словно он был на грани слез.

У Люси запекло в глазах. Как она могла так унизить хорошего человека?

– Вы полагаете, что любите этого парня?

– Я не знаю. – Люси закрыла глаза,

но слезы все равно потекли. – Знаю только, что он открыл для меня дверь в другой мир, совершенно новый, о существовании которого я и не подозревала. Я вошла в нее – и вернуться уже не могу.

– Но...

– Я знаю. – Она резко махнула рукой. – Знаю, что он не вернется, что я больше никогда его не увижу и не поговорю с ним. Но это неважно, понимаете?

Юстас замотал головой и, казалось, начав, уже не мог остановиться. Упрямо качал и качал ею из стороны в сторону, точно медведь.

– Это как... – Люси подняла руки в умоляющем жесте, пытаясь придумать аналогию, – как если бы я была слепой от рождения, а потом неожиданно прозрела. И смогла не просто видеть, но и наблюдать, как восходит солнце, плывя по лазурному небу во всем своем великолепии. Темно-лавандовые и синие тона прорезаются розовыми и красными всполохами, постепенно расползающимися по линии горизонта, пока вся Земля не будет залита светом. Пока тебе не захочется прикрыть глаза и упасть на колени в благоговейном страхе перед этим светом.

Юстас замер и уставился на нее в немом изумлении.

– Разве вы не понимаете? – прошептала Люси. – Даже если прозревший в следующую минуту вновь потеряет зрение, он никогда уже не забудет, чего именно лишился. Чем мог бы обладать.

– Стало быть, вы за меня не выйдете, – тихо произнес Юстас.

– Нет. – Люси бессильно уронила руки, почувствовав полное изнеможение. – Я не выйду за вас.

***

– Черт побери! – зарычал Эдвард де Рааф, пятый граф Свортингемский, когда еще один подавальщик пронесся мимо, каким-то образом умудрившись не заметить, как он машет ему огромной ручищей.

Саймон подавил вздох. Он сидел в любимой лондонской кофейне, положив ноги, обутые в новые туфли с красными каблуками, на стул, и неотвязно думал о деревеньке, из которой уехал неделю назад.

– Здесь все хуже и хуже обслуживают, не находишь? – посетовал Саймону граф, когда им в очередной раз пренебрегли. Подавальщик, должно быть, слепой. Или не замечает его намеренно. Де Рааф был высоким, крупным мужчиной с роскошными, заплетенными в небрежную косичку волосами, черными, как полуночное небо. На его землистого цвета лице, испещренном оспинками, в эту минуту застыла такая мина, что и сливки бы скисли. Кто-кто, а он точно выделялся из толпы.

– Нет. – Саймон, прибывший раньше де Раафа и потому уже получивший свой кофе, задумчиво отхлебнул из чашки. – Здесь всегда было паршивое обслуживание.

– Тогда почему мы приходим сюда?

– Ну, я прихожу из-за великолепного кофе. – Саймон оглядел обшарпанную, с низким потолком кофейню. Здесь собиралось Земледельческое общество – клуб с разношерстной публикой, какую мало что объединяло вне его стен. Ведь чтобы в него приняли, только и надо – интересоваться земледелием. – И, конечно же, из-за изысканной атмосферы.