Змей Горыныч
Шрифт:
– Она моя сестра!
– прокричал в отчаянии Ратша.
– Я понимаю твою кручину, боярин. И чтобы унять тоску вашей семьи, я дам вам тысячу гривен золотом за эту девушку.
Теперь уже все дружинники стали удивлённо переглядываться и шептаться меж собой. Ратша увидел, что решимости у его людей уже поубавилось. Сумма, которую предлагал Змей в качестве выкупа, была целым состоянием.
– Ты хочешь купить нас, Змей? – злился молодой боярин.
– Всего лишь дань уважения смоленским боярам и смоленскому князю.
– Ладно, Змей, твоя взяла, - злобно проговорил Ратша, стараясь не смотреть на свою сестру, по щекам которой теперь стекали слёзы отчаяния, - но запомни, за твои проделки тебя уже ненавидят по всей русской земле. И когда ты лишишься покровительства князя Ярослава, не хотел бы я оказаться на твоём месте.
Последние слава Ратша сказал, когда уже пришпоривал своего коня. Маленький укус змеи, лишившейся своего яда. Марфа уже не сдерживала своих слёз
Глава 7.Возвращение в город.
Много лет уже минуло с тех пор, как ни стало князя Вышеслава. Старший сын князя Владимира был любим в Новгороде, но правил недолго. После крещения город буквально был расколот на две половины, каждая из которых вела войну с другой. Вышеслав же хотел править единолично и потому избавился от такой сильной политической фигуры, как Путята, изгнал боярина на его родину - в Ростов. Когда поднялось очередно восстание в Людином конце, князь был серьёзно ранен, и хоть и раны свои залечил, но потом всё время болел и постепенно зачах. Путята же, пока жил в Ростове, постоянно пребывал в страхе, поскольку знал, какие чувства Ратмир испытывал когда-то к его жене. Ростовский князь Ярослава оказал боярину всяческую поддержку, а когда Вышеслав скончался, этот Ярослав занял его места. Вместе с Путятой он теперь перебрался в Новгород. К этому моменту богатырь Вольга был уже мёртв, он погиб в одном из восстаний, богатырским воеводой отныне стал Микула Селянинович. Оказавшись снова у власти в Новгороде, Путята стал готовиться к войне со Змеем Горынычем и строить ему всяческие козни. Вместе с тем тандем Ярослава и Путяты оказался таким крепким, что Новгород быстро достиг процветания и да так прочно, что князь в конце концов отказался платить дань Киеву и пошёл на открытый конфликт со своим отцом. Когда же князь Владимир скончался, Ярослав в обход закона старшинства себя объявил киевским князем, чем вызвал недовольство многих своих братьев и племянников, которые начали против него войну. Святополк, Мстислав, Брячислав – все стали врагами Ярослава. Эта ситуация была выгодна Змею Горынычу, поскольку теперь Путяту можно было не бояться.
После смерти Никиты Кожемяки богатыри всё пребывали и пребывали на Змейгородскую заставу. Поначалу здесь была лишь сотня Евпатия, затем к ней стали прибавляться другие сотни. Количество христиан и богатырей в городе росло, и колдуны, коих было меньшинство, не на шутку стали опасаться за своё положение. Из-за этого тёмные чародеи предприняли сразу несколько непопулярных мер, укрепивших их власть. С одной стороны, всю Змейгородскую землю они поделили на вотчины, и каждому достался свой участок земли. Так каждый колдун становился боярином. Была своя вотчина и у Змея, и у некоторых волхвов, включая Доброслава, и, конечно же, возникла не малая вотчина и у христианской церкви. Количество работников на каждой из вотчин возросло в разы, а их свобода во много раз уменьшилась, превратив их в рабов. Так же колдуны позволили себе многожёнство, стали похищать или покупать себе девиц из знатных домов, чтобы те рожали им как можно больше наследников. Не редко такие девицы были ведьмами – родственницами волхвов, а потому их дети и дети колдунов рождались чистокровными колдунами. Вскоре Змейгород заполнили такие молодые чистокровные колдуны разных возрастов. Теперь число их было не малое, и тем самым они представляли собой серьёзную угрозу для христиан. Но от конфликта эти две группы горожан сдерживали волхвы. По сути же городом управляли три человека – верховный волхв Доброслав, посадник – Евпатий и тысяцкий Всеволод. Первый – волхв, второй – богатырь, третий – колдун. Над ними стоял князь, который постоянно отсутствовал.
И вот теперь он вернулся вместе со своими воинами, вернулся победителем, как и всегда, лишь немного постаревшим. Ему навстречу вышли все почтенные мужи города, кроме одного. Волхва Доброслава не было среди них, и это встревожило Ратмира. Зато здесь был уже изрядно постаревший Евпатий. Вершина его головы за долгие годы полностью облысела, хоть уши отчасти закрывались ещё длинными волосами, тонкие усы и бородка с сединой придавали его внешнем виду некоторое аристократическое изящество. Старые друзья заключили друг друга в крепкие объятия. Змей Горыныч и богатырь.
– А где Доброслав? – спросил его Ратмир.
– Скончался, - тяжело вздохнув, отвечал Евпатий, - три недели как, не дождался тебя старик.
Ратмир тоже тяжело вздохнул и опустил взгляд. Его наставник, ставший ему вторым отцом, покинул его, а он даже не попрощался с ним. И всё же, горечь утраты не смогла омрачить Ратмиру радость возвращения. Когда он видел столько возмужавших чародеев, которых он последний раз видел мальчишками, видел множество довольных горожан, важных лиц в богатых одеждах, видел многие и многие толпы народа в некогда маленьком городке, перебитом к тому же упырями, душа его невольно радовалась. Ратмир видел, что создал нечто большее, чем он сам, нечто крупное и великое,
Вскоре в толпе появились и жёны Ратмира. Ольга – дочь Никиты Кожемяки появилась вместе со своим сыном Ростиславом. С годами её голос стал более строгим, а взгляд более задумчивым и хмурым. Она пополнела и была уже совсем не так привлекательна, как в молодости, но лицо, не смотря на морщины вокруг глаз, сохраняло всё тоже властное выражение, как и в тот день, когда Ратмир спас её из лап упырей.
– Приветствую тебя, владыка, - поклонилась она.
– Здравствуй отец, - слабым, почти детским голоском проговорил Ростислав.
– И вам здравствовать, - поклонился в ответ Ратмир. – Чему грустишь, Ростислав, чем так встревожен?
– Я? – ещё больше встревожился его сын, - да нет, я….
Но Ратмир лишь рассмеялся его растерянности. Ростислав мало был похож на Айрата. Маленький, худощавый, с длинными до плеч волосами и тёмным пушком под носом вместо усов. Взгляд его постоянно был заискивающим, даже в какой-то степени лукавым. Сейчас же Ростислав действительно был встревожен, и встревожило его, что предшествовало появлению отца в городе. Ещё вечером прошлых суток, когда гонцы возвестили о скором прибытии Змея, Ольга устроила у себя дома приём, на который пригласила много богатых гостей, большая часть из которых были колдунами и крупными землевладельцами. Ростислав опаздывал, он неуклюже передвигался по городским переулкам, плутая в темноте. Его задержала одна из простолюдинок, следы поцелуев которой до сих пор огнём горели у него на лице. Ростислав старался забыть о ней, пытался сосредоточиться на дороге, но это плохо у него получалось, поэтому он то и дело на кого-то натыкался, обо что-то спотыкался и бежал дальше. В тот вечер он был рассеян как никогда и, наверное, смешон, но никто не посмел бы здесь смеяться над ним ему в глаза, кроме влиятельных колдунов, которые все уже были в доме у его матери. Дом этот находился на окраине городе, не далеко от зарытого колодца, прежде служившего здесь потайным ходом и хранилищем сокровищ. Издали его ещё можно было принять за действующий колодец, но, подойдя поближе, легко можно было обнаружить, что почти до края он заполнен землёй. Дом Ольги Никитишной был красивым, свежевыстроенным зданием, от него ещё пахло древесиной, на стенах красовалась мастерски выполненная резьба, которая так же украшала ставни и дверь. К это двери сейчас и направился Ростислав. Он остановился на мгновение, чтобы перевести дух, затем открыл дверь и вошёл. Через тёмные сени он прошёл в гостиную, где на лавках за столом уже сидели колдуны. Ольга сидела промеж них, во главе же стола никого не было. Ростислав неуклюже поклонился им и направился к своей матери, он поцеловал её в щёку и, после того, как она поцеловала его в лоб, уселся рядом. Здесь было не много колдунов, в основном самые старые. Ещё в сенях Ростислав услышал гул их голосов, но как только вошёл, все замолчали, что дало ему повод думать, что они как раз говорили о нём. Молчаливая пазу затянулась надолго, пока один из седоволосых колдунов не обратился прямо к Ростиславу:
– Пришли вести о твоём отце, нашем повелителе. Он возвращается в город с головой верховного жреца упырей.
– Он победил, - обрадовался Ростислав, -что ж, иначе быть и не могло.
– Всё не так хорошо, сын мой, - проговорила Ольга. – Доброслав мёртв. Твоего отца и моего мужа долго не было в городе, и сейчас он не сможет единолично править. Его ближайшие наследники должны стать его опорой. Ты и Айрат. Айрат старший, но он – слишком светлый чародей, полукровка, он не достоин править. А ты, Ростислав – чистокровны чародей, у тебя большое будущее. Именно ты должен править вместе со своим отцом, и для этого ты должен потребовать у него землю. У Айрата уже есть самостоятельная земельная вотчина, а у тебя её нет. Это не справедливо. Я понимаю, ты ещё мальчик, но ты должен подумать о будущем. Если Айрат возглавит Змейгород, город долго не проживёт.
– Матушка моя, - тревожился Ростислав, - ты говоришь так, будто мой отец уже погиб или скоро скончается. Но ведь он проживёт ещё очень долго. Я успею вырасти и возмужать.
– Но если сейчас, пока власть твоего отца не крепка, не повлиять на него, то Айрат всегда будет первым, он всегда будет впереди тебя.
– Да, пока он жив. Он же старше меня. А вы что, хотите….
Но Ростислав не договорил, он сам ужаснулся своим мыслям, а колдуны, поняв его, опустили глаза и молчали, пока юноша вглядывался в их лица и ожидал хоть какого-то ответа.