Змей Горыныч
Шрифт:
Глава 4.Многоликий.
И как раз в этот тяжёлый миг разочарования, Будислав, покинувший Новгород, попал в лапы к упырям. Мерзкие кровососы каким-то образом научились не бояться солнца и перемещаться днём, а не только ночью. В рваных одеждах, грязные, пахнущие гнилой плотью и кровью. Они смотрели на Будислава, как на еду. Упыри привели пленного чародея к своему вождю. На деревянном пне как на троне восседал самый главный упырь, закутанный в грязный плащ на голое тело, с сухой палкой в руке. Длинные волосы и борода его походили на змей, до того они были грязными и сухими.
– Ты – чародей? – спросил его вождь.
– Да, - отвечал ему Будислав.
– Откуда ты?
– С Сорочинской горы.
Некоторые упыри чему-то расхохотались, но вождь их был серьёзен. Будислав как мог старался не морщить нос и не выдавать своё отвращение к вони, исходившей от упыря. Но вождь специально усугубил этот запаха, когда немного приподнялся с пня и испустил вонючий газ. Услышав этот звук, упыри дружно захохотали. Теперь Будислав не удержался, и сморщил нос. Вождь этот тут же заметил.
– Тебе не приятно? – спросил он с неподдельным любопытством.
– Газ, что исходит из живота, ядовит для человека, - отвечал Будислав.
В ответ на эти слова упыри не только засмеялись, но запрыгали на месте от смеха, а некоторые даже упали, схватившись за животы. Среди них были и женщины, но их грязные полуобнажённые тела не вызывали ничего, кроме отвращения.
– Жаль, что ты раньше мне этого не сказал, - смеялся теперь и вождь, - а то бы я этим ядовитым газом травил бы чародеев.
И снова неистовый смех, который так напоминал смех человеческий. Но тут вождь резко прекратил смеяться и толкнул Будислава своей палкой. Чародей упал на землю, но ту же поднялся, намереваясь наброситься на обидчика, однако другие упыри снова свалили его на землю.
– Считаешь себя лучше нас, колдун? – спрашивал вождь, вставая со своего пня, - но почему тогда мы стоим на ногах, а ты лежишь на земле?
– Потому что вас много, а я – один.
– Вот именно. В нашем единстве наша сила. Каждый из нас сам по себе – никто. Я – никто, он – никто, она – тоже никто.
– Сам ты никто, собака, -послышался в ответ грубый женский голос, и упыри рассмеялись ещё пуще прежнего.
– Только вместе мы сила. Настоящая сила – это толпа, количество, масса.
– И всё же, ты стоишь над этой массой, - поднимался на колени Будислав, - значит, ты выше них.
– Я? Нисколько. Я вождь над ними потому, что более других являюсь никем. У меня нет даже имени, нет даже своего лица.
И тут Будислав вдруг увидел нечто невероятное. Лицо безобразного вождя стало изменяться. Исчезла отвратительная борода и даже грязные волосы, вместо них появилось милое лицо юной черноокой красавицы с русыми волосами.
– Не может быть, - поразился Будислав. – Ты – мастер, познавший тьму. Ты познал все тайны тени, тайну самой тайны.
– О да, тайна и тень – это два из многих моих имён, - отвечал вождь упырей женским голосом. – Мы – упыри живём в ночи, действуем тайно. И вы, люди, не замечаете, как мы подчиняем ваш мир своей власти. Я настолько
– Мастер, прошу, научи меня, - взмолился Будислав, -я хочу постичь тьму так же, как постиг её ты.
– Для этого ты должен стать одним из нас, стать упырём.
– Что же, пусть будет так. Но я приму эту силу только от тебя.
Многоликий вождь усмехнулся, а в следующее мгновение набросился на Будислава и под всеобщий хохот впился клыками ему в шею. Чародей почувствовал, как силы стремительно покидают его. Перед глазами проносились образы из прошлой жизни. Будислав видел Авдотью, представлял, как обнимает и целует её, видел Сорочинского владыку, Вышеслава, Вахрамея, богатырей. Но образы в его голове затухали, словно свеча, становились расплывчатыми и исчезали. Наконец, вождь отбросил тело чародея, как ненужную вещь. Будислав видел небо и кружащихся в безумном хохоте вокруг него упырей. Он умирал, и воистину это была ужасная смерть.
Новая жизнь Будислава началась с тяжёлого вздоха. На улице уже давно стемнело, но теперь он неплохо видел и в темноте. Его пробуждение не сразу заметили. Но Будислав тут же пожалел о том, что стал так хорошо видеть. Он узрел ужасные оргии, в которые погрузились упыри под покровом ночи. Сам вождь пристроился сзади к стоящему на четвереньках упырю мужского пола, который сладко постанывал, когда вождь входил в него.
– Красибор, - воззвал, наконец, Многоликий, - не стой же, давай, войди в меня.
И упырь подчинился, пристроившись к своему вождю сзади. Будислав почувствовал отвратительный комок у горла и отвернулся. И всё же, теперь он был упырём, теперь он был одним из этих отвратительных существ. Когда оргия закончилась, вождь подошёл к пробудившемуся.
– Добро пожаловать в вечную жизнь, - произнёс он. – Ты думал, я не заметил, как ты пробудился? Вовсе нет, я всё замечаю. Моя любовь к Красибору и упырям вызывает у тебя отвращение? Но это пройдёт. Ты просто ещё не познал этих удовольствий. А у нас, упырей, вся жизнь – это удовольствие. Запомни это, это наш первый урок. Кто не получает удовольствие, того изгоняют и убивают. Всё ради удовольствия.
– Я понял, владыка, - отвечал Будислав.
– Тебе нужно испить крови, а то, чего доброго, ещё подохнешь.
И Будислава подвели к маленькому козлу, спящему на привязи возле дерева. Упырь набросился на него и испил его крови. Кровь заструилась по его жилам, Будислав снова почувствовал себя живым. Животное недолго сопротивлялось, его копытца ещё дёргались, когда упырь отошёл он него. Когда козёл пытался блеять, выходило лишь нелепое булькание в раненном кровоточащем горле. А потом он издох.