Змей

Маккарти Моника

Белла перестала появляться при дворе. Отступала на второй план, когда к ним приезжали с визитом мужчины. Держала глаза опущенными и никогда не улыбалась. Но Бьюкен усмотрел во всем этом притворство, обвинив ее в том, что она тайно встречалась с любовниками.

Что бы она ни делала, ничто не спасало от его обвинений. Белле надоело постоянно защищаться, и, в конце концов, она перестала это делать.

Она стала одеваться так, как мечтала, делала такие прически, как хотела, и разговаривала с другими мужчинами, если хотела. Она стала глуха к его обвинениям и научилась жить в тюрьме его подозрений, мечтая

о дне, когда станет свободной от него.

Но она никогда не рассчитывала, что этот день настанет.

Белла считала утешением то, что насколько бы не ненавидел ее муж за то, что она сделала, он не станет вымещать злость на дочери.

Она надеется на это. Но что Джоан подумает, когда узнает, что мать покинула ее, не сказав ни слова? Бьюкен мог быть таким жестоким и расчетливым. Таким мстительным. Белла боялась, что ее муж попытается восстановить дочь против нее. Если бы только она рассказала Джоан о своих планах, дочь поняла бы, что Белла не собиралась бросать ее.

Белла села, попробовала стряхнуть усталость, которую короткий сон совсем не облегчил. Ей было трудно расслабиться, когда она знала, что ее муж где-то там искал ее. Узел страха в животе стал ее постоянным спутником, начиная с отъезда из Балвени.

Бьюкен сойдет с ума от ярости. Тот факт, что происходящее связано с Робертом Брюсом, только ухудшит ситуацию. Угрозы Беллы кастрировать мужа во сне, если он когда-нибудь снова ударит ее, не защитят ее в этот раз.

Оглядевшись вокруг, она увидела, что Уильям Гордон, прислонился к стене у входа в пещеру. Она проследила за его взглядом и застыла, увидев, что привлекло его внимание. Лахлан Макруайри и Магнус Маккей были невдалеке, они стояли на небольшой поляне в лесу, и, кажется, спорили. По крайней мере, Маккей спорит. Макруайри слушал его с ленивой улыбкой на лице, как будто у него не было никаких забот.

Гнев Беллы по отношению к этому бандиту не притупился после долгой, напряженной ночной скачки, и рассвет не принес облегчения. Боже, она не дождется, когда избавится от него. Она не вынесет его присутствия. Люди Брюса сказали, что потребуется два дня неустанной скачки, чтобы прибыть в Скон накануне коронации.

Белла встала и подошла к Гордону. Садясь на небольшой камень напротив него, она сказала:

– Вашему другу, кажется, не очень нравится Макруайри.

Молодой воин вспыхнул в дружелюбной улыбке. Он был по-мальчишески красив, с небрежно рассыпавшимися светло-каштановыми волосами, мерцающими голубыми глазами, ровными белыми зубами. В иных обстоятельствах Белла сочла бы его внушительным, но по сравнению с Макруайри и Маккеем он казался гораздо менее устрашающим.

На первый взгляд Белла решила, что Гордон был приветливым и добродушным человеком. Человеком, который ко всем относился с симпатией. Это впечатление подтвердилось его словами.

– Макруайри? Ну, он не так плох, как кажется.

Белла подавила неблаговоспитанное желание фыркнуть, подозревая, что Макруайри был намного хуже, чем считал Гордон.

– Я боюсь, что он не получил шанса произвести хорошее впечатление, но у него не было возможности.

Белла махнула рукой.
– Вы не должны извиняться за него. Я просто задаюсь вопросом, как Роберт мог связаться с подобным человеком. Связь с таким беспринципным пиратом и разбойником

как Лахлан Макруайри не принесет ему симпатий других дворян. Интересно, сколько Роберту стоило купить его верность — или, скорее, его временную верность?

Внезапно она замолчала. По коже прокатилась теплая волна, и ее кровь, казалось, побежала быстрее по венам.

Белла поняла, что Макруайри стоит позади нее.

– Недостаточно, - отрезал Макруайри. Он повернулся к Гордону.
– Готовь лошадей. Мы уезжаем, как только вернется Маккей.

Молодой воин отправился выполнять распоряжение.

Белла встала, оглядывая лицо Лахлана, и не увидела ничего, кроме искренности.
– Значит, вы не отрицаете этого?

Он встретился с ней взглядом. Лахлан снял шлем, и в холодном утреннем свете – она должна была признать это – он представлял собой впечатляющее зрелище, если ваш вкус был на стороне мрачных и опасных разбойников, излучающих мужественность, и Белле это не понравилось. У него были темные волнистые волосы, яркие зеленые глаза, точеные, идеально четкие черты лица, и он был греховно красив.

Просто подумав так, Белла почувствовала себя грешницей. Потому что как бы она ни притворялась, это было не абстрактное наблюдение, каких она достаточно сделала за те годы, когда привлекательным мужчинам было разрешено находиться рядом с ней. Рывок пульса, прерывистое дыхание и покалывание на коже сказали ей об этом.

Господи, что с ней происходит?

Может быть, ее муж был прав. Вырвавшись из тюрьмы, ее тело реагирует с благоговением молодой девушки, которая впервые увидела красивого рыцаря. За исключением того, что Лахлан Макруайри не был рыцарем, а Белла была взрослой женщиной, которая должна лучше владеть собой.

Было неприятно, что она — или ее тело, по крайней мере, — могла быть настолько глупой. Неважно, что он был приятен глазу, не было ничего даже отдаленно привлекательного для нее в Лахлане Макруайри.

– Почему я должен? – Он, как ни в чем ни бывало, пожал плечами.
– Деньги - столь же хорошая причина для сражения, как и любая другая. На самом деле, даже лучше, чем любая другая.

У этого мужчины не было стыда.

– Вам совершенно наплевать на то, что происходит вокруг вас?

Его губы изогнулись в кривой ухмылке.

– О, меня интересуют многие вещи.

Белла надменно подняла подбородок.
– Кроме золота и серебра?

– Я также неравнодушен к земле.

Его улыбка разъярила ее, хотя она не понимала, почему. Она не понимала, как человек может заботиться только о своем кошельке.

– Неужели нет ничего, за что бы вы боролись? Ради чего могли принести жертву? А как насчет долга и ответственности? Насчет чистоты и верности? Насчет вашего клана и Шотландии?

Макруайри смеялся так, что заставил ее почувствовать, будто она только что вышла из монастыря.

– Боже, графиня, как вы забавны! Такая страсть и убежденность. Но давайте посмотрим, насколько вы будете привержены этим идеалам через пару месяцев.

Белла сжала кулаки, чтобы не поддаться ребяческому желанию убрать пощечиной снисходительную ухмылку с его лица. Его циничное, корыстное отношение отражало все самое недостойное, что было в Шотландии.

– Вы не верите в Роберта? Вы не думаете, что он может победить?