Змей
Шрифт:
Но он не относился к большинству.
Лахлан сжал рот. Он не собирается выбирать выражения. Он должен сказать ей, что отвлекающий маневр, который обеспечил бы их побег, произойдет в любую минуту. Что был всего один шанс к двадцати, что они доберутся до девочки, прежде чем здесь разверзнется ад.
Но отчаяние в ее голосе остановило его.
Изабелла Макдафф может предать своего мужа, чтобы короновать его соперника, но она, очевидно, любила своего ребенка. Лахлан был последним человеком в мире, на которого может повлиять красивое лицо и фантастическая грудь, но он
– Один из моих людей заберет ее, - сказал Лахлан, помня, как Белла испуганно искала его спутников в тени за его спиной. Он задался вопросом, что она скажет, когда обнаружит, что их было только трое.
Он даже сам поверил в то, что сказал… на минуту. Но едва они вышли из комнаты, как быстро нарастающий грохот взрыва прорезал вечерний воздух.
Время остановилось.
Белла проклинала себя за то, оставила Джоан в главном зале, в то время как сама вернулась в свою комнату, чтобы собрать вещи. Она не могла знать – уговаривала она сама себя. Но это не помогло ослабить беспокойство и страх, разрастающийся в ее груди.
Белла не хотела, чтобы ее любопытная дочь стала задавать вопросы. Для Джоан — для них обеих — было более безопасно, если дочь не будет знать о ее планах. Случайно сказанное слово могло иметь катастрофические последствия.
Но беда пришла, так или иначе. Как ее муж узнал?
Это уже не имело значения. Все, что имело значение, это то, что гнев Бьюкена не будет знать границ. После всех лет необоснованных обвинений и подозрений в предательстве, она наконец-то сделала то, что оправдает его ярость.
Дрожа от внезапного холода, разлившегося по ее венам, она следовала за бесславным наемником Роберта по коридору, освещенному факелами, на лестницу донжона, а затем во внутренний двор. Белла не спросила, что он сделал со стражниками, приставленными наблюдать за ней, не желая знать подробности, но была благодарна, когда они без особых хлопот выбрались из башни.
Но едва она ступила на мощеный камнем внутренний двор, грохот взрыва заложил ей уши и встряхнул землю под ногами. Мгновение спустя последовал второй взрыв, и адский огонь осветил темнеющее небо.
Во дворе началось столпотворение. Люди выбегали из зданий, выходящих во внутренний двор. Она слышала женские крики, мужские крики, грохот…
– Берегись!..
– заорал МакРуайри, дернув ее в сторону, чтобы испуганные лошади не затоптали их.
...копыт. Ее сердце замерло.
Конюшни – поняла она. Они подожгли конюшни, и деревянный сарай, под потолок забитый сеном, был как растопка.
Огонь, казалось, поглотил ночную тьму. Дым заполнил воздух.
Джоан! Боже милостивый, ее дочь!
Белла рванулась к главному залу, но Лахлан ожидал этого и, схватив ее, потянул в сторону выхода.
– О девушке будет кому
Холодная рука паники сжала ее сердце в ледяном кулаке. Белла попыталась вырваться, но его руки так крепко держали ее, что она не могла пошевелиться.
– Я не могу оставить дочь.
Макруайри жестко одернул ее, сжав побелевшие губы в тонкую линию. Белла почувствовала его дыхание, в первый раз, понимая, насколько опасным может быть этот человек. Он выглядел именно таким - злым и грозным, - каким рисовала его молва.
Белла должна была испугаться, но по ее коже прокатывались странные, приятно покалывающие, волны. Но посреди всеобщего хаоса она сочла подобные ощущения совершенно неуместными. Ее дыхание успокоилось. Она чувствовала запах кожи, из которой был сделан его котун, запах его кожи и теплое пряное дыхание. Но отчетливее всего она ощутила тепло и твердую силу стоящего напротив нее тела. Тела воина.
Сигнал тревоги зазвонил в ней, как колокол. Ее щеки порозовели от, казалось, давно умершего тепла. Что с ней? После стольких лет умершие чувства и ощущения решили вернуться к жизни? Но ведь в этом отклике не было ничего зазорного.
Твердый голос Макруайри резко вернул ее к реальности.
– Послушайте, графиня. Если вы хотите выбраться отсюда, пока не появился ваш муж, мы должны идти сейчас. Вашей дочери ничто не угрожает. Огонь далеко от зала. Я подал сигнал моим людям, когда мы покинули башню; они сейчас готовят отход.
– Но…
Он оборвал ее протест.
– Решайте сейчас. Если вы идете, то идете сейчас. Вы собираетесь это сделать или нет?
Чувствуя себя беспомощной, Белла обернулась и пристально посмотрела на внутренний двор, желая, чтобы ее дочь показалась из дыма. Все инстинкты убеждали ее мчаться в этот хаос, чтобы найти дочь. Но теперь, когда первоначальная паника прошла, она поняла, что Лахлан был прав. Огонь не был настолько сильным, как это сразу показалось, и он был далеко от зала.
Белла повернулась к Лахлану.
– Вы уверены, что ваши люди поняли? Кто-нибудь заберет ее? Они не уедут без нее?
Его лицо застыло, но он невозмутимо встретил ее взгляд.
– Да.
Белла смотрела ему в глаза, зная, что у нее не было никаких оснований доверять ему. На самом деле, из-за того, что она знала о нем, она имела все основания не делать этого.
Но у нее не было выбора. Решение было принято, когда она согласилась короновать Роберта.
Белла кивнула. Боже, помоги ей, она кивнула, надеясь, что она не приняла худшего решения в своей жизни.
Белла позволила Макруайри вывести ее из ворот замка и слиться с толпой перепуганных зевак. Стражники не смотрели на них, они были слишком заняты, пытаясь потушить пожар и поймать ценных лошадей ее мужа, прежде чем они убежали бы за пределы замка.
Разбойник вел ее в сторону деревьев. Она продолжала оборачиваться, пытаясь увидеть в толпе свою дочь. Джоан была одета в красное. Закрытое платье гранатового цвета, расшитое золотой нитью и жемчугом.
– Где она?
– Спросила Белла, - я не вижу ее.