Змея за терновым троном

marykonva

Это был Зельфейн — ребёнок-фэйри, который пытался найти маму. И нашёл. Только Нэд давно избавилась от старого имени, спрятавшись под маской домохозяйки Элеонор. В её новой счастливой семье уже не было места для маленького принца.

Когда Зельфейн заканчивает историю, комната погружается в щемящую тишину. Все боятся разрушить её, будто она хрупкий сосуд с бурей внутри. Я всё ещё не могу отойти от услышанного. Голова гудит от десятка мыслей и образов, которые разрывают меня на части и пытаются собрать заново, обновлённой

этими знаниями о прошлом мамы.

— Зельфейн, — я расстёгиваю ворот рубашки, чтобы достать кулон, — мне жаль, что твоя мать так поступила с тобой, но, послушай, у меня есть это. Он достался мне от… мамы. Калипсо рассказала, что такие носят только стражницы при Дворе Теней. Разве королева имела право носить такой же? Что-то не сходится.

Кайден распахивает глаза шире.

— Она права. Совсем забыл об этом.

Я натягиваю улыбку и готовлюсь услышать, что всё сказанное — нелепая ошибка.

Нет. Сегодня воссоединения брата и сестры не будет.

Зельф разглядывает «Луну и Солнце» и поднимает глаза к моему лицу.

— У моей матери был такой же. Он достался ей от старшей сестры много лет назад. Та служила воительницей при Дворе Теней и погибла при очередной междоусобной войне приближённых короля.

Слова Калипсо проносятся в моей голове табуном лошадей: «После воительницы её «Луна и Солнце» передаётся ближайшему родственнику».

Зевс меня дери!

— Боги, — озвучивает мои мысли принцесса. — Вы родственники.

Последняя фраза бьёт в грудь, и осознание обретает опору. Зельфейн внимательно изучает мои черты, точно пытаясь найти между нами сходство. Я неосознанно делаю то же самое и не нахожу в нас ничего общего, кроме цвета волос.

Так странно. Теперь я понятия не имею, как относиться к родной матери. Для меня она всегда была любящей женщиной и хранительницей очага. Теперь же я знаю и иную сторону её жизни — тёмную и мрачную. Как она могла бросить своё дитя? Почему не пыталась встретиться с ним? Оттого она так часто гуляла в парке, где находился главный Разлом? Ждала сына?

— То, что ты дочь королевы, не делает тебя принцессой, — ехидно заявляет Зельфейн. — Не надейся остаться здесь.

Отчего-то на душе становится куда теплее. Я хмыкаю, и пузырь из неловкости и напряжения лопается.

— Какой ужас! А я ведь мечтала поселиться в змеином гнезде.

На губах новоиспечённого брата появляется тень улыбки.

— Возможно, мы поладим.

— Послушай, — Кайден обращается к Зельфейну, — знаю, как больно тебе вспоминать те времена, но ты всё ещё думаешь, что королева бросила бы тебя ради новой семьи? Я был чуть старше, когда она ушла, и мне всегда казалось, что Нэд любила тебя больше жизни. Не представляешь, как мы с братом завидовали вашим отношениям.

Зельфейн смазано улыбается и торжественно объявляет:

— Так давайте же спросим у матушки, почему она

оказалась столь нерадивой!

Во мне всё стынет. Ноги предательски дрожат, ком застревает в горле. Пульс набирает темп, соревнуясь с дыханием в диком забеге. Комната медленно исчезает, и я вновь оказываюсь в том злополучном дне: дым, лужа крови и бездыханное тело, которое ещё утром я звала мамой.

— Её убили, — слышится издалека сочувствующий голос Кайдена. Я хватаюсь за него, как за последний шанс, пытаясь сфокусироваться на здесь и сейчас. — Фэй было четырнадцать.

Шай присаживается на колени перед всё ещё сидящим на кровати Зельфейном и сжимает его большие ладони своими.

— Мне так жаль, мой принц.

Он сосредотачивается на их сомкнутых руках, и слова — тяжелее, чем сама сталь — вылетают из его рта: чеканно и угрожающе.

— Кто это сделал?

Его взметнувшийся ко мне взгляд рассекает воздух, точно клинок. Я хлопаю ресницами, прогоняя пелену, и вырываюсь из воспоминаний. Паническая атака отступает.

Кайден указывает на меня.

— За этим мы и здесь. Я привёл сюда Фэй, чтобы понять, как связаны между собой убийство брата и её… — Он осекается. — Вашей матери. Это долгая история. Шай расскажет тебе чуть позже, а пока надо понять, кому понадобилось устранять королеву в изгнании. Очевидно, что убийца знал её прошлое.

— Всё заходит слишком далеко. — Шай поднимается с колен. Её голос принимает стальной окрас, а зрачки сужаются на кошачий манер. — Сначала королева, потом брат. Виновник должен понести наказание. — Рука принцессы тянется к бедру, слегка отодвинув ткань платья. — И, уж поверьте, понесёт.

На её оливковой коже выглядывает часть чёрного ремня. Я точно знаю, что это крепление для кинжала. Похожие носят стражницы, охраняющие Тропу недалеко от ротонды.

Шай видит, куда я откровенно уставилась, и одёргивает руку.

— Прошу прощения. От рефлексов не избавишься. — Принцесса прикладывает обе ладони ниже линии бедра поверх ткани, где, вероятно, располагаются клинки. — Они всегда со мной.

Я киваю, делая вид, что ничего необычного сейчас не произошло. Мне совсем не хочется знать, как они их использует.

— Разделяю твой гнев. Мы найдём того, кто это сделал.

Кайден не шутил, назвав сестру воительницей.

Зельфейн резко поднимается, напомнив о себе, и быстрым шагом выходит из комнаты. Принцесса следует за ним — случается неловкая немая сцена, как в дешёвой мыльной опере.

Всё слишком… Слишком.

— Ему нужно время. Как и тебе, — доносится с кровати.

Поворачиваюсь к Кайдену, ловя его сочувствующий взгляд, и резко переключаюсь на злость.

— Прошла куча лет. Если кому и нужно время, то ему. — Киваю в проход, где скрылся новоиспечённый брат, и скрещиваю руки. — Тебе стоит пойти и поддержать друга.