Змиулана: красавица или чудовище?
Шрифт:
— Велес — владыка мертвых, мудрости и магии. Он покрывает небо дождевыми тучами, заволакивая его туманным руном; выгоняет на небесные пастбища облачные стада. Он — покровитель земледелия и скотоводства. А так как скот раньше считался основным достоянием племени, то Велес еще и бог богатства!
— Ну, точно, теперь все сходится, — заявил Дмитрий. — Вы поклоняетесь ему, а он одаряет вас урожаем. Скажи, Миролюб, а этот Велес случайно не заставляет вас работать до седьмого пота и подобным образом добиваться больших результатов?
— Твой отрицательный
— Все, уже замолкаю… — примирительно сообщил Селиванов и некоторое время действительно шел молча, рассматривая распростертый перед ним пейзаж.
Они с Миролюбом проходили мимо невысоких деревянных домов, от некоторых из которых еще исходил смолистый аромат свежей древесины. Жилища выглядели вполне комфортными и оставляли впечатление полного благополучия своих хозяев. Особое же внимание Дмитрия привлек резной орнамент, а в особенности — символы и изображения на наличниках: изображенные на них лучи солнца завершались женскими фигурками или лепестками цветов; лапы, хвосты животных и руки-ноги людей незаметно переходили в растения с отходящими от них отростками, похожими на птиц.
Миролюб, заметивший озадаченный взгляд гостя, поспешил пояснить:
— Природа-Мать объединяет все живое и эти изображения — символы бессмертия единого океана жизни. В ней нет четких граней, и все насущное может принимать любой облик. Наши предки верили, что их тела могут переходить из одного мира в другой и приобретать разнообразные, порой причудливые формы.
— Где то я уже слышал о том, что душа после смерти может переселиться в животное или растение… — припомнил Дмитрий. — Сдается, ваши предки присвоили чужую идею?
— Не ваши, а наши общие предки! И я говорю не о переселении душ, а о том, что тело может трансформироваться в уже существующем воплощении.
— Сказки, да и только… А где все? Почему никого нет на улице?
— Мы не очень любим чужаков, потому и ставни закрыты, и улицы пусты. Очень тебя прошу, при проведении обряда, в котором будут участвовать и другие члены нашей общины, постарайся избежать своих едких замечаний, прояви терпение и уважение к чужой вере.
— Я о-очень постараюсь, — пообещал Дмитрий.
Свернув с дороги, Миролюб повел гостя по проторенной тропинке в небольшую низину, располагавшуюся невдалеке от поселения. Там, меж вековых сосен, располагалось капище, священное место общины. На довольно просторной поляне из крупных камней была выложена огранка, формой напоминавшая яйцо. Тупой конец окантовки имел ворота, через которые и прошли мужчины. На противоположной стороне, как пояснил Миролюб, размещался чур — деревянный идол, посвященный Велесу, а прямо перед ним — жертвенный камень. Возле него располагалась крада — огневище, круг из обточенных камней.
Когда мужчины приблизились, взгляды всех присутствующих на капище людей обратились на них. Несколько десятков человек, в том числе женщин, приветливо
— Могли бы быть и повежливей, — недовольно заметил Селиванов своему спутнику.
— Ты со своим атеизмом явился в священное место, тем самым нарушая прочные связи с божеством. Не суди их за то, что они этому не рады, — полушепотом ответил Миролюб.
Дмитрий тихонько усмехнулся, но постарался себя сдержать и не дал воли рвущемуся с языка замечанию о том, что его деньги помогут общине сохранить свою святыню. Вместо этого Селиванов принялся рассматривать местных жителей. Все мужчины от мала до велика были одеты так же, как и сам Дмитрий, а вот наряды женщин поставили его в тупик. Их покровы составляли все те же рубашки, правда, доходившие до середины икр; пояс и кожаная обувь. У женщин постарше поверх сорочек были повязаны широкие юбки, но именно их головные уборы поразили воображение Селиванова. Две юные девушки, державшиеся за руки, носили на голове убранства, не закрывавшие макушку и оставлявшие их длинные распущенные волосы открытыми; головы старших женщин выделялись странными сооружениями, состоявшими из непонятного нагромождения ткани с вплетенными в нее рогами. Это раззадорило интерес Дмитрия.
— А рога зачем? — поинтересовался он.
— Они обладают оберегающей силой, особенно бычьи, — терпеливо пояснил Миролюб. — А еще они служат символом плодородия у замужних женщин.
— А это кто? — спросил Селиванов, кивком головы указав на громадного мужчину, нацепившего на себя шкуру животного мехом наружу.
— Это наш жрец, Безгнев. Медвежью шкуру он носит как атрибут причастности к культу Велеса.
Между тем, Безгнев нараспев читал какие-то непонятные то ли заклинания, то ли молитвы, и в некоторых местах к нему присоединялись остальные участники проводимого обряда.
— О чем они поют? — снова спросил Дмитрий.
— Цель этого обряда — воздействовать на внутренний мир человека, научить его жить по законам Прави, сделать устойчивым к внешним факторам. Мы просим Велеса объединить нас и укрепить наш дух.
После того, как хор голосов стих, Безгнев, при помощи кресала и камня, высек искру и разжег огонь на краде. После он взял в руки одно из горящих поленьев и обнес им всех присутствующих. Особое внимание уделил жрец Дмитрию, обойдя вокруг него три раза.
Затем Безгнев разрешил присутствующим передать припасенные ими требы. Дмитрий подошел к жертвенному камню последним. Он достал из заткнутого за пояс бумажника несколько купюр и положил их рядом с другими подношениями. Мгновенно налетевший порыв ветра подхватил цветные бумажки и отправил их прямиком в огонь ярко пылающей крады. Дмитрий недоуменно достал более плотную стопку, но и ее постигла та же участь. Тогда озлобленный Селиванов решил положить на алтарь весь бумажник, не считаясь с расходами, но Безгнев решительным жестом остановил его.