Змиулана: красавица или чудовище?

Соловьева Елена

— Не трудись понапрасну. Видно, Ему не угодна твоя жертва, — сказал он разъяренному Дмитрию. — Через три дня мы попробуем провести другой обряд, а пока у тебя есть время, чтобы подготовиться к нему. Миролюб, — обратился он к попутчику Селиванова, — проводи гостя, помоги ему смириться с неудачей и постарайся вразумить.

Сказав это, жрец развернулся и продолжил священнодействие вместе с другими членами общины.

Миролюб еле успел нагнать Дмитрия

уже на крыльце своего дома.

— Скажи на милость, куда ты так рванул? — спросил у Селиванова запыхавшийся проводник. — Неужели первая неудача заставила тебя отказаться от цели?

— Нет, — резко отрезал Дмитрий, — но я не намереваюсь становиться посмешищем для ваших сектантов. Ищите дурака в другом месте! Если вы придумали все это ради развлечения, то понапрасну потратили время: я не дам себя облапошить.

— О чем ты?! — вздрогнул Миролюб.

— Я о ваших пристрастиях к испытаниям: типа с первого раза мы не можем исполнить вашу просьбу, потрудитесь прийти в следующий.

— Поверь мне, подобное произошло на моей памяти впервые, и наша община не имела к этому никакого отношения. Если твоя треба не была принята, значит, на то были очень веские причины. И я бы посоветовал тебе искать их в самом себе. Для того чтобы что-то получить, нужно сначала что-то отдать, но твое подношение ввиду неверия принято не было, и это полностью твоя вина.

— Получается, что все ваши обряды имеют эффект плацебо: если веришь — получишь, если нет — то и суда нет?

— Друг мой, вряд ли данное определение слово подходит под описание священнодейства, дарующего исцеление. Но если тебе так проще, то да: твое неверие в то, что должно случиться, полностью исключает саму возможность восстановления твоего организма.

— И что ты мне предлагаешь?

— Прежде всего, прийти в себя и пересмотреть свое отношение к происходящему. Попытайся отыскать в себе хоть каплю веры и увидишь, как преобразиться твой мир. Попробуй, у тебя обязательно получится!

— Я не собираюсь преображать мир, лишь хочу избавиться вот от этого, — гневно воскликнул Дмитрий и ударил кулаком по инвалидному креслу.

— Прости, но чудеса случаются лишь с теми, кто в них верит, — мудро заметил Миролюб.

— Да я готов поверить хоть в Деда Мороза, хоть в пасхального зайца, лишь бы это мне помогло!

— Вот и поверь хотя бы в них — это лучше, чем ничего, — многозначительно заметил Миролюб и удалился, оставив Селиванова наедине со своими мыслями.

Вспыльчивый, но отходчивый Дмитрий уже спустя несколько часов пришел в себя. Он с интересом принял приглашение Миролюба осмотреть ту самую

святыню, о которой упоминалось на сайте общины. Как оказалось, этим предметом культа оказался остов древнего строения, которое Миролюб назвал языческим храмом. По мнению членов общины прежде эта религиозная постройка являла собой наследие предков, поклонявшимся здесь своим богам. Сейчас же от некогда величественного храма осталось лишь несколько частей, но даже по ним можно было вообразить его былое великолепие. Лучше всего сохранился каменный остов, на котором стояли возведенные из стволов дуба стены, местами обгоревшие. Как объяснил Миролюб, ранее у храма имелись крыша в форме полушария, а также врата, выкованные из меди. К сожалению, жажда наживы не оставила и следов упомянутых частей строения.

— Никогда прежде не слышал о том, что у язычников имелись подобные постройки, — заметил Дмитрий.

— О, они были, и их великолепие поражало всех, кто имел возможность их лицезреть, — ответил Миролюб. — И если ты потрудишься полистать специфическую литературу, то найдешь этому массу подтверждений. Чего стоят описания каменных храмов арабским писателем Мас-Удием или епископом Дитмаром, также святилища славян упоминались даже в скандинавских сагах.

— Но если эти постройки были так величественны, то куда они делись потом?

— Они сами, как и память о них, выкорчевывалась из умов потомков славян на протяжении многих сотен лет. Храмы были разграблены и разрушены, либо сожжены. Бытует также мнение о том, что на месте многих из них взвелись уже новые храмы, посвященные новой вере. Как видишь, печальной участи не миновал и этот храм, чудом сохранивший часть своего изначального вида.

— А что внутри? Мы можем войти?

— Конечно, храмы возводились нашими предками на века и то, что не сжег огонь, стоит крепко.

Они шагнули вовнутрь. Место посередине громадного зала занимала глубокая ниша, свидетельствующая о том, что прежде здесь находился некий массивный предмет. Дмитрий указал на это обстоятельство Миролюбу.

— Здесь ранее было медное изваяние Велеса, которому и посвящен этот храм, — подтвердил догадки Дмитрия проводник. — А это, — указал он на остовы четырех изваяний из мрамора, стоящих по разным сторонам, — Отец-свет-небо, Мать-сыра-земля, а вот двух других богов идентифицировать нам так и не удалось, слишком мало осталось от их первоначального вида.

Дмитрий без особого энтузиазма осмотрел мраморные статуи, над двумя из которых немало потрудились вандалы, и, больше чтобы порадовать Миролюба, добавил:

— Кажется, на Мать у вандалов не поднялась рука. — Он окинул взглядом стройную фигуру высокой женщины с распущенными по плечам волосами.

— И в этом есть свой тайный смысл, — улыбнулся Миролюб, польщенный, что их гость понемногу начал оттаивать.