Знахарь
Шрифт:
Между тем бдительный сторож у церкви продолжал страдать избирательной слепотой, в упор не замечая человека, скрывшегося за рекламным стендом, установленным у парковки. Ожидание тянулось мучительно долго, пять минут показались столетиями. Маккхал со спортивной сумкой через плечо, придерживающий дверь перед смуглой черноволосой девушкой со стройной фигурой, которую не могло скрыть платье в пол, показался спасителем, ниспосланным с небес. Пропустив удар, сердце забилось вольной птицей, запертой в тесной клетке. Сняв отвод глаз и выдохнув, Владимир решительно двинулся наперерез.
– Чито?! – суровый сын гор и кровный побратим не договорил, остановленный кулаком, сунутым под нос. Разглядев владельца оного, он предпочёл прикинуться ветошью и не отсвечивать. Череповато последствиями, как сказал бы Трофимыч.
Застигнутая врасплох смуглолицая красавица не успела ничего
– Привет, Солнышко! – больше ничего Владимиру сказать не дали, залепив рот поцелуем. Со стороны волонтёрского центра весело засвистела и заулюлюкала высыпавшая на улицу молодёжь.
С трудом оторвавшись от сказочно притягательных губ, Владимир, под одобрительные возгласы зрителей подхватил Настю на руки и зашагал в сторону церкви, молодёжь засвистела с утроенной силой.
Протоиерей Никодим, подслеповато щурился, поднимаясь по ступеням к церкви, в которой совершал службы последние годы. Когда-то жизнь сурово проверила его на крепость духа, покидав по разным «горячим» точкам бывшего выпускника Харбинского имени генерала Скобелева Высшего пехотного училища, пока он в тридцать пять лет не пришёл к Богу, уволившись из армии и поступив в Тобольскую духовную семинарию. С тех пор прошло ещё больше лет, четверть века из которых он провёл в родной Желтороссии, в конце концов осев в Николаевской церкви. Заслышав за спиной весёлый свист, отец Никодим, несмотря на почтенный возраст, будучи крепким аки столетний дуб, но из-за прожитых годов таки подслеповатым, нацепил на нос очки и обернулся.
Высокий молодой человек с широким разворотом плеч, легко поднимаясь по ступеням, будто пушинку держал на руках доверчиво прижавшуюся к нему девушку. Во взглядах, бросаемых молодой парой друг на друга даже издали чувствовалась любовь.
«Хм-м, - хмыкнул про себя отец Никодим, узнав парня перед собой и догадываясь, о чём его сейчас будут просить».
Протоиерей, несмотря на почтенный возраст, давно переваливший за восемь десятков годков, не потерял связь с внешним миром, по-прежнему продолжая следить за жизнью мирской, лихо управляясь с новомодными гаджетами и телефонами. В губернских новостях не один раз упоминали про развёрнутый в Казаковке госпиталь, как и о целой бригаде юных целителей, бесплатно работающих в нём. Пару раз на новостных ресурсах размещали фотографии врачей с помощниками от народной медицины. Орденоносный кавалер тоже не избежал внимания прессы, засветившись в одном из репортажей. Авторы статьи не отказали себе в удовольствии сделать ремарку на высших государственных наградах, кратко осветив жизненный путь местной знаменитости и тиснув в статью пару фотографий с официального кремлёвского приёма.
Поправив очки, отец Никодим присмотрелся к паре, сопровождающей юных влюблённых. Старые матёрые волки, живущие войной и охраняющие границы государства, один из которых отложился в памяти протоиерея по кремлёвской фотографии с молодым человеком. Старик вздохнул от резко навалившихся на него воспоминаний, когда-то он сам был таким, но пошёл по иной стезе, не менее важной, ведь души тоже требуют пригляда. Опалённые войнами и смертями души воинов даже большего, чем простых мирян и привычной паствы. Кто бы что не говорил, молодой человек с девицей на руках по-прежнему находится на передовой, изо дня в день воюя с моровым поветрием. Никодим даже без очков видел усталость, поселившуюся в глазах парня, сейчас ушедшую на задний план из-за плескающейся в них любви и стальной решимости. Готов ли он взять грех на душу? Молодые спешат жить, ведь болезнь не выбирает молодых или старых, косой смерти скашивая всех без разбора. Сегодня они есть друг у друга, а завтра их может не быть… С минуту старик и молодой человек вели между собой молчаливый диалог взглядами, итогом которого стала лёгкая улыбка умудрённого жизнью протоиерея в седую бороду и согласный кивок с движением старческой ладони в сторону церкви. Через тридцать минут лихорадочной суеты и спринтерского забега молодых в ближайший ювелирный салон под сводами храма раздалось:
– Венчается раб Божий Владимир рабе Божией Анастасии…
*****
– Рассказывай, Душа моя, как ты докатилась до жизни такой, и каким боком здесь оказались эти два уголовных типа бандитской наружности, - после венчания отзвонившись
– Вова, может не надо? – теребя колечко на безымянном пальце, робко заступилась за побратимов Настя.
– Ладно, уговорила, Солнышко, не буду я им пятки прижигать – на дыбу мерзавцев! – пристукнул по столу Владимир.
– А ты, Настюша, не уводи разговор в сторону.
Кто бы сомневался. Мама с папой, и до этого льющие яд с кислотой в сторону дочкиного воздыхателя, в один день превзошли сами себя, цинично поведав девушке о последних событиях на границе с сожалением о том, что японские киллеры не достигли результата. После вопроса отца, заданного ядовитым тоном, не хочет ли дочь не успев стать женой, перекочевать во вдовы, Настя решительно настроилась бежать. Мысль о побеге у неё тлела давно, просто родители, сами того не осознавая, щедро плеснули керосину на тлеющие угли опасных дум. Выворачивание рук с демонстративным обсуждением возможных кандидатов в женихи и мужья и преференций, которые они могут дать, уже поперёк горла стояло. Приглашения на рауты и балы сыпались будто из рога изобилия. От большинства Насте удавалось отвертеться, видимо и родители не слишком жаловали некоторых приглашающих персон, не видя в них финансовых или политических выгод, но от некоторых отбрыкаться не удавалось и плевать, что в стране и мире бушует эпидемия. Знать желает похвастать друг перед другом новыми дизайнерскими моделями масок, сочетающимися с туфлями и сумочками. А где это делать, как не на очередном рауте? В один не прекрасный момент Настя осознала, если пустить дело на самотёк и не взять его в собственные руки, она и женой любимого человека может не стать. Японские ли диверсанты, русские ли убийцы или вирус -всё равно. Любимый человек в любой момент может перекочевать на два с половиной метра под землю.
Приняв решение, она начала действовать. В уме девушке не откажешь, она прекрасно понимала, что её пропажа мгновенно поставит на уши все спецслужбы столицы и страны, да и папины телохранители, приставленные к ней, существенно снижали свободу манёвра, но однажды в деканате она разговорилась с Аминой, сокурсницей из параллельной группы. Не описать словами удивление Насти, когда Амина попросила передать благодарность жениху новой знакомой за двоюродную сестру Айшат, обретшую семейное счастье. Слово за слово и Настя аккуратно вытащила из Амины все подробности, узнав, что та происходит из тейпа Маккхала, сослуживца и кровного побратима Владимира, причём последний делал об этом секрета перед своей девушкой.
Удача сама плыла в руки и грех её было упускать. Решившись на авантюру, Настя позвала Амину «припудрить носик», где в тиши женской уборной поведала о своём горе и раскрыла часть планов. Девушка согласилась помочь. План разрабатывали недолго. В день пропажи Амина принесла в университет в рюкзаке заранее купленный комплект женской одежды, парик и театральный грим. С гримом у Насти, с пяти до пятнадцати лет занимавшейся в театральном кружке, отношения были на короткой ноге. Линзы изменили цвет глаз, парик и накладки на дёсны поменяли цвет волос с линией щёк и скул, а грим и тщательный макияж окончательно превратили блондинку славянской внешности в смуглолицую уроженку горного Кавказа. Университет они покидали так, чтобы Амина прикрывала собою подругу от беспристрастного взгляда видеокамер. Сбивая со следа возможный хвост, девушки дважды меняли такси, пересаживались на автобус, пока не прибыли в дешёвый хостел в одном из пригородов столицы, откуда Амина позвонила Айшат, описав той ситуацию, в которую умудрилась вляпаться.
Утром следующего дня из воздушной гавани Владимира рейсом на Грозный вылетела Амина. По крайней мере по документам…
На Кавказе Настю уже ждали, из аэропорта переправив в волонтёрскую контору, где уже ушлыми сотрудниками за определённую мзду был состряпан необходимый пакет документов на новую личину со всеми фотографиями и удостоверениями, в период пандемии имеющими силу паспорта, а на следующий день обратно в аэропорт, где девушку ждал вечерний рейс на Харбин с пересадкой в Иркутске. Умница-дочка сумела дозвониться до папы, который по счастливой случайности находился в столице Желтороссии вместе с шебутным побратимом казацких кровей. Старички-разбойнички никак не стали светиться в воздушной гавани и звонить одному товарищу в Казаковку, чтобы не навести на его след кого не надо, посоветовав беглянке вместе с другими волонтёрами ехать до точки сбора, откуда они её заберут…