Знак бесконечности
Шрифт:
— Света, — прошептал Тони, сжимая мою руку, — тебе не кажется, что это дьявол? Или как там его по-персидски?
— Ариман, вроде. Похоже на то. И птица эта сволочная с ним, я ее узнала наконец. Смеющаяся кукабарра. Кажется, я начинаю что-то вспоминать. Вот только не могу пока понять, зачем ему нужно было затащить Маргарет в тот мир, к сестре Констанс. Не просто так ведь она туда попала.
— Разумеется, — кивнул тот, кто наверняка был Ариманом или просто дьяволом. — Все было рассчитано. Мне пришлось трудиться не одно столетие, чтобы кольцо Сияния попало к той, которая, не подозревая, исполнила
В этом была какая-то дикая, безумная ложь. Я хотела было возразить, но не смогла даже раскрыть рта. Мое тело оцепенело, словно говоря насмешливо: «Спорить с дьяволом? Ну-ну…» Видимо, то же самое происходило и с Тони, который стоял неподвижно, зачарованно глядя на Аримана широко раскрытыми глазами.
Черный дым все ближе подползал к нам, уже змеясь струйками вокруг наших ног. Как только он скроет нас с головой, подумала я, наши души отправятся… Как он сказал? В долину смертной тени? В общем, в ад, чего уж там. И правда, ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Мы всего-навсего хотели помочь призраку нашей прапра упокоиться с миром, а друзьям — обзавестись детьми.
И как это, между прочим, кольцо было уничтожено, что он несет-то?!
Или все-таки было?
Может быть, тогда ювелир все-таки закончил свое дело, а все, что нам казалось настоящей жизнью, было лишь иллюзией?
Я чувствовала, что разгадка совсем близко. Разгадка? Или воспоминание?
— Ты лжешь, Ариман! — раздался голос со стороны света.
Впрочем, это был даже не голос. То, что я слышала, больше походило на музыку, каждый звук которой обладал смыслом, и я понимала его так же легко, как слова родного языка. Эта музыка… она была похожа на прохладу в летний зной и на тепло очага в студеную зиму. Она ласкала, как шелк, и нежила, как мех и бархат.
Струйки черного дыма на мгновение замерли, а потом медленно поползли обратно — словно черное чудовище втягивало в себя щупальца.
— Они не твои.
Теперь и свет сгустился, однако сущность его лишь угадывалась. Это была не фигура, не силуэт. Нечто — или, лучше сказать, Некто?
— Наргес и Констанс добровольно встали на твою сторону, предав меня. Они — да, они твои. Но те, кого ты обманом заставил исполнять твою волю, не должны расплачиваться за это. Не должны — и не будут.
— Но это было твое решение: тех, кто покусится на кольца, ждет Тень.
— И Соломон, и Светлана с Энтони исправили свою ошибку. Дорого заплатив за это. Тень ждет тебя и твоих подручных, вместе с которыми ты дважды пытался погубить мир. Ты сам — Тень.
— Погубить? — язвительно переспросил дьявол. — Нет, всего лишь приблизить его конец. Мне известно лишь то, что в конце времен предстоит сразиться
— Когда художник заканчивает картину, это вовсе не означает ее конец. Начинается ее новая жизнь — полная и совершенная. Сотворение мира не прекращалось ни на мгновение, оно продолжается и будет продолжаться столько, сколько необходимо для его полноты. Только творят его люди, получившие свободу воли. Они — мое создание и продолжение.
Мы с Тони смотрели друг на друга, его глаза были огромными, как у собаки из сказки Андерсена, да и у меня, наверняка, не меньше. Мы оба прекрасно понимали: сейчас решается наша участь, и Свет на нашей стороне.
Какое-то время ничего не происходило, но потом тьма словно всосала в себя дьявола, ее завеса начала рассеиваться прямо на глазах, словно ветер разметал дым. Спустя несколько мгновений небо очистилось, а сияние стало таким ярким, что его невозможно было вынести.
— Глаза должны привыкнуть к Свету, — пропел волшебный голос. — Вы еще не готовы стать его частью. Ваше время не пришло.
12. Множество миров
— Мы вернемся или останемся здесь? — робко спросила я, крепко сжимая руку Тони.
— Вы вернетесь… Но вам придется выбрать, куда.
— Я… мы оба ничего не понимаем, — с отчаяньем сказал Тони. — Дьявол, сестра Констанс, какие-то Наргес и Соломон… Кольцо, которое мы якобы уничтожили. Мы собирались это сделать, чтобы помочь Маргарет, но не смогли…
— Не торопитесь. Вы забыли все, что с вами произошло, потому что никто не может помнить о том, чего не было.
— То, чего не было… — повторил Тони. — Того, что с нами произошло, не было…
— Не было. Но все же было. Давайте вернемся к началу. К самому началу.
Воздух перед нами сгустился и побелел, как свернувшееся молоко. На нем, как на экране, появилось изображение, которое из плоского стало объемным: мы оказались внутри него. Нас окружало бесконечное пространство, где были только Тьма и Свет. Мы видели то, чего не видел — наверно! — ни один человек, кроме нас: сотворение мира. Вокруг нас вспыхивали звезды и собирались в галактики. Засияло Солнце, побежали по своим орбитам планеты, и среди них — голубая Земля. Огонь, вода, суша — все бурлило, сталкивалось, грохотало. Буйная молодая жизнь захватила весь мир.
Это не было сплошное действие, скорее, нарезка из фрагментов, которые сменяли друг друга с бешеной скоростью. И далеко не все нам было показано. К примеру, когда и как на земле появились люди — это так и осталось для нас тайной.
Свет с неба сошел на дремавшего под деревом дракона, и тот преобразился — стал огромным, сияющим лазурью и золотом. Расправив радужные крылья, дракон взмыл ввысь, и пламя полилось на землю из его открытой пасти. Спустившись, он накрыл крылом три небольших золотых слитка и три темно-синих камня, появившихся в центре черного выжженного круга.