Знак бесконечности
Шрифт:
Осторожно подвинув Мэгги, Тони уложил Витю рядом с ней и накрыл обоих одеялом. Витя для порядка пару раз хныкнул, выронил изо рта палец и уснул. Мэгги вздохнула во сне и обняла его ручкой. Мы посмотрели друг на друга — долгим взглядом, в котором было так много всего. Я вспомнила, как смотрела в его глаза в наш первый вечер и видела в них отблеск дальнего космоса…
— Я
— И я тебя люблю, — ответила я.
Этот поцелуй был таким же долгим, как и тот — между светом и тьмой. Но теперь помимо ощущения того, что я вернулась в тихую гавань, ощущения того, что паззл наконец сошелся полностью, в нем было то самое дикое, безумное желание, которым Отражение тянуло друг к другу Маргарет и Мартина. То желание, которые мы с Тони хотели испытать в настоящем, но нам мешало нечто темное, забытое. То, чего больше не было. Больше между нами не было ничего и никого.
Он подхватил меня на руки, прижал к себе, целуя волосы, шею, грудь. Реальность начала осыпаться, пропадать. Каким-то магическим образом мы оказались в спальне, избавились от одежды. Не было меня, не было его — мы стали волшебным, совершенным существом, каждой линией тела, каждым движением дополняя друг друга. Мы соединялись и перетекали друг в друга ощущениями тел, чувствами и мыслями.
Сладкие мучительные судороги пробегали по нашим телам, сливаясь и превращаясь в мощную волну наслаждения. Мне казалось, что я слышу ту самую общую ноту наших сущностей, о которой говорила Анахита. Этот неземной звук был похож на ее сияющий, отливающий шелком голос, он летел вдаль и вплетался в симфонию мироздания.
А потом мои чувства перешли за какую-то грань, туда, где мне еще не доводилось бывать. Мое тело исчезло — как в Отражении, когда сестра Констанс избавила меня от него. Это была эйфория первых мгновений бестелесности, когда нет никаких границ, а все чувственные ощущения обостряются неизмеримо. Все мое существо превратилось в безграничный восторг. Я летела сквозь вселенную, купаясь в сиянии света — лазури и золота, радужных переливов, похожих на крылья дракона. Туда, где, насколько хватало взгляда,
— Красиво… — Тони коснулся губами гирлянды из лилий на моем животе, нашел под лепестками шрам, осторожно провел по нему кончиком языка. — Но можно было его и не прятать. Это как медаль… нет, как орден.
Я лежала молча, закрыв глаза и улыбаясь. Все вокруг плыло. Я все еще была там — «среди миров, в сиянии светил», но мы уже снова стали двумя разными существами. Каждый со своим телом, со своими мыслями и чувствами. И все же нас связывали незримые нити, такие прочные — я знала это! — что их никому не было под силу разорвать.
— Уже почти утро, — сказала я. — Светло. И птицы поют. А такое чувство, что прошло несколько минут. Пусть это продлится еще хоть немного. Только ты и я. Как будто мы одни во всем мире. Скоро проснутся Витя, Мэгги, и начнется день. Заботы. Проблемы. Очень большие проблемы, Тони. Я даже не представляю, как мы со всем этим справимся. Меня не существует в этом мире. Легально не существует. И чтобы быть вместе…
Он прервал меня долгим поцелуем — тем спокойным поцелуем утоленной страсти, в котором, тем не менее, чутко дремлет новое желание.
— Любимая моя… — он медленно провел рукой по моему телу и задержался на бедре, тяжело и горячо. — Мы умерли и воскресли. Между нами было время и пространство. Не говоря уже о таких мелочах, как непонимание, обиды, злость, ревность. Мы не должны были снова встретиться в этой жизни, и все-таки мы вместе. Неужели не найдется выход? Это было бы просто смешно, согласись? Мы обязательно что-то придумаем. Ты мне веришь?
В наши ласки, которые из ленивых и пресыщенных стали снова превращаться в жадные, голодные, вплелось двухголосое хныканье детей, проснувшихся и обнаруживших рядом незнакомое существо.
Начинался новый день. Наша новая жизнь…
Конец