Знак бесконечности
Шрифт:
— Хорошо, — сдалась я. — Но пообещай мне одну вещь. Если вдруг ты встретишь кого-то еще или твоя Вероника внезапно поймет, что ошиблась, ты сразу мне об этом скажешь.
— Договорились. Но только на условиях паритета. Если ты кого-то встретишь или вдруг поймешь, что все-таки не можешь терпеть меня рядом, тоже скажешь сразу. Считай, что мы с тобой сейчас заключили брачный договор в устной форме. Сугубо деловое предприятие.
Мы пожали друг другу руки, после чего Федька осторожно поцеловал меня в губы, чего до сих пор избегал —
— Иди спать, — сказал он. — Скоро ты поймешь, что сон — самое большое счастье в жизни. А вовсе не любовь.
Я легла и сразу уснула. Даже не заметила, как оказалась в Скайхилле. Тони сидел на скамейке во внутреннем садике и держал на коленях темноволосую девочку в голубом костюмчике, которая упорно не хотела смотреть в мою сторону. Фокси (или Пикси?) лежала на траве у его ног и настороженно косилась в мою сторону.
— Это было глупо? — спросила я.
— Нет, — ответил Тони. — Хотя я страшно тебя к нему ревную. Но… так будет лучше. И для тебя, и для Виктора.
Рыхлую ткань сна разорвал детский плач. Сначала мне показалось, что плачет Мэгги, но нет — наяву захлебывался криком Витя. Я покормила его, походила с ним по комнате, уложила. Но стоило только задремать — все повторилось. За ночь я вставала к нему раз пять. Или больше?
Когда утром я выползла, пошатываясь, на кухню, Федька присвистнул:
— Добро пожаловать в клуб родителей-зомби. Кстати, ты не забыла? Вите уже месяц, давно надо было его зарегистрировать. Я могу с ним побыть дома, а ты съездишь в загс. Или… можем съездить вместе?
Я поняла смысл вопроса и покачала головой.
— Сама съезжу.
— Ну, как знаешь.
После завтрака я покормила Витю, надоила молока про запас. До загса было три остановки на трамвае, но Федька настоял, чтобы я поехала на машине.
Паника затопила меня с головой, стоило только выехать со стоянки. В Англии я только-только начала привыкать к левостороннему движению, а теперь путалась в правостороннем и отчаянно тупила. Ехала потихоньку, на адреналине, изо всех сил сражаясь с желанием остановиться у тротуара и разрыдаться. К загсу добралась в состоянии тихой истерики.
— Что это вы так долго? — взглянув на справку из роддома, возмущенно вскинула тонкие бровки девочка-регистраторша. — По закону должны были в течение месяца.
Интернет успел успокоить меня, что никаких штрафов за промедление не положено, и поэтому я просто вяло огрызнулась, что была с ребенком в больнице.
— А что отец? Не мог?
— Я не замужем.
— Понятно, — тяжело вздохнула девочка, поправив прическу. — Что у вас? Установление отцовства, прочерк, со слов? Отца как будем записывать?
— Со слов, — пробормотала я, чувствуя себя так, словно стояла голая на центральной площади.
Заполняя бланки, я ловила себя на малодушной мысли, что надо было послушаться Федьку и взять его с собой, но тут же себя одергивала.
Спокойно,
— Ну, конечно, — страдальчески скривилась регистраторша, просматривая бланки. — Как со слов, так обязательно либо иностранец, либо знаменитость какая. Дети лейтенанта Шмидта.
Я почувствовала, как мгновенно отросли ядовитые змеиные зубы и тигриные когти.
— Вы что себе позволяете? — еще вполне спокойно поинтересовалась я, предвкушая, как после следующей реплики вцеплюсь ей в глотку.
— Да ладно вам, женщина, — махнула ладошкой девица, — я таких каждый день вижу. Некоторые даже думают, что могут записать отцом кого угодно, а потом требовать алименты.
Вряд ли я потом смогла бы вспомнить, что сказала в ответ, но, видимо, это было достаточно громко. Потому что в кабинет вплыла начальственного вида дама с лакированной прической-башней и поинтересовалась, что тут происходит. Я лаконично поставила ее в известность, что происходит тут обыкновенное трамвайное хамство, которое вряд ли останется без последствий. Потому что при всем своем миролюбии я вполне могу и покусать, если понадобится.
Начальница взяла мои бумаги, просмотрела и наморщила лоб.
— Захоржевская… Это не вы случайно должны были в декабре регистрироваться, но попали в больницу?
— Я.8b3eaf
— Так, пойдемте со мной, а ты заполняй свидетельство, — она кинула бланки на стол. — С тобой я потом поговорю.
Дама оказалась заведующей загсом, с которой Федька договаривался о регистрации без церемонии, в любой момент, когда мы сможем приехать. Она привела меня в свой кабинет и попросила объяснить суть ситуации.
— Я правильно поняла, что ваш жених не отец ребенка?
— Правильно, — кивнула я, чувствуя, что сил осталось только на то, чтобы не сдохнуть. — Отец умер.
— Понятно. А жених его усыновить не хочет?
— Он не против. Я не хочу.
Заведующая наверняка жаждала подробностей, но все-таки сообразила, что у меня нет желания ими делиться.
— А регистрировать брак вы все-таки будете?
— Да. Надо только время выбрать.
— А что там выбирать? — удивилась она. — В любые рабочие часы подойдете ко мне. Десять минут займет, не больше.
Покопавшись в ящиках стола, заведующая нашла файл с нашими бланками заявления и квитанцией об оплате пошлины. В этот момент у меня зазвонил телефон. Федька доложил, что Витя проснулся, переодет, накормлен и еще раз переодет.
— Ты скоро? — спросил он.
— Заполняют свидетельство. Но если сможешь одеть Витю, вызвать такси и приехать с ним сюда, мы сможет расписаться прямо сейчас. Чего тянуть?
По правде, я сама не ожидала от себя этих слов. Но как подумала, что придется ехать в загс еще раз…