Знак бесконечности
Шрифт:
— Пятого декабря.
Что-то такое промелькнуло на Люськином лице, но она тут же улыбнулась.
— Ну вот и отлично. Закажу билет. Питер точно не сможет, у него заседания, а я обязательно прилечу. В конце концов, если б я тогда Федечке не позвонила… Все, молчу, молчу…
— Светлана Николаевна, проходите, пожалуйста.
Я вздрогнула и открыла глаза. В дверях кабинета стояла улыбающаяся докторша лет сорока в узком голубом халатике поверх таких же голубых брюк.
— Вы одна? — спросила она,
— Одна, — кивнула я, ругая себя за то, что это прозвучало как-то виновато.
Но не успела я улечься на кушетку, в дверь постучали, и в щель просунулась голова Федьки.
— Извините, в пробке застрял, — сказал он.
— Ничего, ничего, папаша, проходите, — кивнула врач. — Мы еще не начали.
Я чуть не зашипела от злости. Ведь сказала же утром: не надо приезжать.
— А что это вас так рано направили? — спросила врач, настраивая аппаратуру. — Что-то беспокоит? Обычно второе узи делаем после двадцати недель, а у вас только девятнадцать.
— Ребенок начал в шестнадцать шевелиться. Мой врач считает, что рано. Хочет уточнить сроки.
— Уточним, уточним. Так, — сказала она, скользя по моему уже хорошо заметному животу датчиком, — На первый взгляд, все у вас в порядке. Размеры, развитие — все соответствует семнадцати неделям.
— Почему семнадцати? — насторожился Федька, внимательно глядя на экран монитора. — Вы же сказали, срок девятнадцать недель.
— Спокойно, папа! Есть акушерский срок беременности, а есть возраст плода. Обычно они различаются примерно на две недели. Но бывает, что и на неделю. Или на три. Смотря когда произошло зачатие, и как развивается плод. У вас все просто прекрасно. Вот смотрите, — экран развернулся ко мне, — чудесный ребенок.
На мой взгляд, на экране было какое-то скопище шевелящихся пятен, но раз говорят, что чудесный, — пусть так и будет.
— Я вам распечатаю фотографию и могу записать файл на диск, предложила врач.
— Да-да, конечно, — с энтузиазмом согласился Федька.
— Пол хотите знать?
— Хотим.
Я тоже кивнула, хотя и так знала: это девочка.
— Ну вот, пожалуйста. Мальчишка.
— Что?! — я даже приподнялась от неожиданности. — Какой еще мальчишка?!
— Лежите спокойно! — она уложила меня обратно. — Что вы так переживаете? Хотели девочку? Ну ничего, в следующий раз сделаете девочку. Папа вон, небось, доволен, что сын.
Каждый раз, когда она называла Федьку папой, меня словно иглой кололо. Интересно, смогу ли я вообще к этому привыкнуть? Но сейчас даже не это было главным.
Какой, нафиг, мальчишка?!
Но, с другой стороны, почему я была так уверена, что у меня девочка? Только потому, что она приснилась мне в том кошмарном сне?
— А вы не ошибаетесь? Сколько раз слышала, что на узи неправильно пол определили.
— Бывает такое, — согласилась врач. — Но у вас точно никакой ошибки. Есть мальчишки стеснительные, все свое хозяйство прячут, а ваш вон какой молодец, никого не боится.
— Расстроилась? —
— Не знаю, — пробормотала я. — Может, даже и хорошо. С девчонками одни проблемы. По себе знаю.
— А имя для мальчика выбрала?
Я уже хотела ответить, что нет, и предложить выбрать вместе, но вдруг словно само с языка сорвалось:
— Виктор.
— Хм… Хорошее имя, — не очень уверенно одобрил Федька, к счастью, воздержавшись от проверки, как это будет звучать с отчеством. — А почему Виктор? Просто нравится? Или в чью-то честь?
На самом деле я абсолютно не представляла, почему вдруг назвала это имя. И не слишком оно мне нравилось, и из родни никого так не звали. Похоже, это из той же оперы, что и пятое декабря. И все прочие английские штучки. Не хотела я об этом думать. Хватит. Пусть все останется в прошлом. И я просто кивнула:
— Нравится. Говорят, имя влияет на судьбу. Пусть будет победитель.
Когда Федька привез меня домой и уехал на работу, я стукнула в скайп. Люська знала, что я должна была идти на узи, и уже ждала.
— Ну как? — спросила она нетерпеливо.
— Все в порядке. Только вот… мальчишка.
— Да ты что?! Ну так здорово, нет?
— Я думала, девочка будет.
— Ой, — Люська махнула рукой. — Какая разница, главное — чтобы здоровенький был.
— А у тебя что? — спросила я, заметив, что она как-то подозрительно оживлена и нетерпеливо ерзает на месте.
— Свет… У меня две новости. Нет, три. Две плохие и одна хорошая. С какой начать?
— Ну… — задумалась я. — Начни с плохих, наверно.
— Нет, давай так. Плохая, хорошая и еще плохая. Во-первых, я не приеду к тебе на свадьбу. Извини.
— Да ладно, Люсь. И свадьбы-то никакой не будет. Распишемся — и все. Так что не страшно. Приедешь, когда рожу.
— Это вряд ли, Свет, — как-то лицемерно вздохнула Люська. — Дело в том, что… я тоже беременна.
— Ты… что? — я не поверила своим ушам.
— Что слышала, — она довольно показала язык. — Три теста сделала.
— Но ты же говорила…
— Ну, да. Айболиты сказали, что никогда и ни при каких обстоятельствах. А вот! Питер в полном охренении. Возможно, подозревает, что я потихоньку нашла донора. Но я-то знаю… Но вообще, когда рожу, сразу сделаем тест ДНК. Чтобы ни у кого не было никаких сомнений. А то что-то я всем этим медицинским тайнам слабо верю.
— Слушай, ну тест тестом, а все-таки как? Проклятье выдохлось?
— Есть у меня одно подозрение, — загадочно улыбнулась Люська. — Помнишь, я говорила, что Питер в конце октября ездил в Рэтби и отвез ваше чертово кольцо туда? Закопал его под дракона вместе с тем, другим. Может, достаточно было просто его убрать из нашего мира?
— Может быть. А вдруг это и Маргарет помогло?
— Ну, кроме тебя, этого никто сказать не сможет.
— Да, Люсь, отличная новость. Поздравляю вас с Питером. Токсикоза нет?