Знак розы

Мичем Лейла

Мэри слушала его, не веря своим ушам. Перси... который мог заполучить любую приглянувшуюся ему девушку... любит ее с самого рождения? Почему же она ничего не заметила?

Тысячу раз она вновь и вновь вспоминала эти мгновения... вспоминала, как он надел кепи, обнял ее за талию, притянул к себе и поцеловал... как они расстались, обезумевшие от желания, утонув в глазах друг друга. Краешком сознания Мэри отметила изумление окружающих, озадаченный взгляд брата, приподнятые брови Беатрисы, то, как быстро отвернулся Абель, и наконец... печальную улыбку Олли, когда он подошел к ней после того, как Перси отправился проститься с родителями.

— Не волнуйся, Мэри, — сказал

Олли, строго и торжественно глядя на нее. Веселые искорки в его глазах куда-то исчезли. — Я позабочусь о том, чтобы Перси вернулся домой целым и невредимым.

— Олли, милый... — Голос Мэри дрогнул и сорвался, когда она произнесла его имя.

Только теперь она поняла, что была слепа. Олли тоже был влюблен в нее. И вот он отказывался от борьбы, оставляя пальму первенства Перси.

— Постарайся не забывать и о себе, Олли, — сказала Мэри и крепко обняла его.

Сшитая на заказ форма стала ему чуточку тесновата - за время отпуска Олли поправился на несколько фунтов.

И вот сейчас, когда Мэри думала об Олли, у нее вдруг мороз пробежал по коже от страшного подозрения, которое не покидало ее с тех самых пор, как они получили телеграмму с извещением о его ранении. Темными бессонными ночами Мэри спрашивала себя: может ли быть так, что Олли пожертвовал собой ради Перси?

Рядом с ней зашуршало платье, и Мэри сердито обернулась.

— Люси, прошу тебя, дай Уорикам возможность первыми обнять сына.

Голубые глазки Люси потемнели от обиды.

— По-твоему, я помешаю им, Мэри Толивер? Уж кто-кто, а ты должна знать, какие чувства я испытываю к Перси.

— Не думаю, что здесь найдется кто-нибудь, кто не знает о твоих чувствах к Перси.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. — Люси говорила раздраженным шепотом, стараясь, чтобы ее не услышали Уорики. — Все остальные могут думать, будто я надеюсь когда-нибудь завоевать Перси, но тебе ведь известно, что я знаю: у меня нет ни малейшего шанса. Но что может помешать мне любить его, молиться за него и радоваться тому, что он вернулся домой живым и здоровым?

— Может быть, твоя гордость? — предположила Мэри.

Как может женщина так невозмутимо раскрывать свое сердце для боли, подобно глупому щенку, подставляющему живот под удар?

— Гордость? — презрительно фыркнула Люси. — Чушь! Гордость - всего лишь путы, приковывающие тебя к месту безо всякой надежды увидеть, что там дальше, за горизонтом. Ты бы лучше усмирила гордость, милочка. Она может стать твоей ахиллесовой пятой.

— Вот они!

Приближаясь к станции, поезд замедлял ход. Все головы повернулись в ту сторону. Абель, вцепившись побелевшими пальцами в трость, торжественно выпрямился, расправляя плечи. Мэри тут же забыла о Люси. По щекам Джереми Уорика катились слезы, а Беатриса извлекла из рукава платья внушительный кружевной платочек и поднесла его ко рту. Дирижер оркестра взмахнул палочкой. Начальник станции с важным видом прошествовал к тому месту, где должен был остановиться локомотив.

— Я их вижу! — завопил какой-то мужчина, спрыгнувший на рельсы.

Мэри узнала в нем фермера, который потерял старшего сына в битве при Буа де Белло [8] . Он сорвал с головы шляпу и начал размахивать ею, что-то крича. Мэри вдруг остро пожалела о том, что рядом нет матери, но Дарла осталась дома - безжизненная оболочка, потерявшаяся в просторах кровати. Ее долгая битва с алкоголизмом наконец завершилась, но победа досталась ей высокой - быть может, слишком высокой - ценой. Оставалось только ждать

и надеяться на лучшее, да еще на желание матери жить. Может, возвращение Майлза пойдет ей на пользу. Как знать, может, он вернулся как раз вовремя, чтобы спасти ее, и они вновь станут одной семьей.

8

Битва при Буа де Белло — сражение в лесу Белло, в котором в 1918 году американские экспедиционные войска разбили немцев.

Люси что-то визжала Мэри на ухо. Поезд медленно останавливался под скрежет тормозов, и все собравшиеся на перроне жадно вглядывались в окна, ища глазами знакомые лица. Начальник станции бодро вскочил на подножку.

— Почему они не выходят? — поинтересовалась Люси.

— Скорее всего, они стоят в коридоре и ждут своей очереди, чтобы сойти, — сказала Беатриса.

— Не исключено, что Бен решил просветить мальчиков насчет того, какой прием их ожидает, — предположил Джереми, имея в виду начальника станции.

— Или, быть может, моему сыну понадобилась помощь, — заметил Абель. — Сведения такого рода передают по телеграфу заранее, сами знаете.

— В таком случае Бен непременно сообщил бы нам об этом, — возразила Беатриса.

— Ну же, черт возьми, где они? — захныкала Люси, когда толпа на перроне затаила дыхание.

В дверях появился начальник станции. Он быстро сошел на платформу и, подняв руки, обратился к встречающим.

— Слушайте все! Капитаны Толивер, Уорик и ДюМонт выйдут к нам через минуту. Я прошу всех отойти от вагона, за исключением членов их семей. Не забывайте, что в вагонах есть и другие пассажиры. Я бы просил вас позволить им пройти в здание вокзала.

— Бен, довольно, ради всего святого, — резко бросила Беатриса. — Прекращай болтать и дай мальчикам сойти!

Начальник станции отвесил короткий поклон и отошел в сторону, освобождая проход.

— Джентльмены! — крикнул он, обращаясь к тем, кто находился внутри вагона.

Толпа затаила дыхание, а потом, когда на площадке появился Перси, взорвалась приветственными криками. Оркестр заиграл марш, и Люси, Беатриса и Джереми рванулись вперед, но Перси, казалось, высматривал кого-то еще поверх их голов. Мэри медленно подняла руку, и он нашел ее взглядом и долго-долго смотрел ей в глаза, прежде чем сойти со ступенек. А затем она потеряла его из виду. Она успела разглядеть лишь краешек его фуражки, а потом его заслонила шляпка Беатрисы и широкоплечая фигура отца. Бедная Люси металась, как птенец, выброшенный из гнезда, будучи не в силах прорваться сквозь плотное кольцо объятий.

Мэри переполняла неимоверная радость. Волна облегчения накрыла ее с головой. Перси был жив... и здоров... и даже невредим. Он вернулся домой.

Прошла еще минута, показавшаяся ей вечностью, и на площадке появился Олли, сияющий, как всегда. Рука Мэри взлетела ко рту. Позади нее глухо ахнул Абель.

— О Боже. Ему все-таки ампутировали ногу.

Глава 13

Вслед за Олли на площадке вагона появился Майлз. Он шагнул на перрон, подслеповато щурясь, как человек, впервые увидевший солнечный свет после долгого заточения в подземелье. Мэри и Абель беспомощно смотрели на мальчиков и молчали. Олли помахал внезапно притихшей толпе костылем, а потом ловко спустился по ступенькам, демонстрируя обычную живость. Правая штанина его армейских брюк была подвернута до колена и болталась.