Знак Скарабея

Степаненко С.

Центр комнаты занимал саркофаг. Ещё одна странность. Покойников в Джепте просто сжигали, причём так было заведено о времён Первых. Но Горан откуда-то знал, что вот эта штука с изображеннным на крышке человеком в странных одеждах называется именно саркофагом, и по сути своей является усыпальницей.

Интересно, это муляж, или там действительно кто-то лежит? Даже не задумавшись над тем, насколько безопасно то, что он собрался делать, Горан подошёл к саркофагу и потянул за край крышки. Ничего не произошло, ларчик и не думал открываться. Нил подёргал со всех сторон, поискал какой-нибудь хитрый замок. Затея не увенчалась успехом,

и он, решив оставить попытки до лучших времён, отправился дальше исследовать помещение.

Здесь было много интересного. Почти как в историческом музее, который он посещал в далёкой юности. Например, статуи древних богов того мира, из которого пришли Первые. Горан никогда не понимал, насколько больной фантазией нужно обладать, чтобы выдумать таких невероятных существ. Как вообще можно поклоняться людям с головами животных? Хотя, стоит признать, в этих статуях есть своё очарование.

Ещё здесь были таблички с надписями на древнем языке и загадочные картинки религиозного содержаниях, но атеисту Горану они не были интересны. Он пришёл сюда, чтобы отыскать какие-нибудь бумаги родителей, фотографии, да что угодно, подтверждающее, что его семья когда-то существовала на самом деле.

Перерыв массу ящиков и отыскав несколько тайников, по большей части пустых, Горан так и не нашел ничего, что можно было назвать семейным архивом.

— Или я не там ищу, или искать ничего, — проговорил он вполголоса, и направился было к выходу.

Взгляд снова упал на стену со Скарабеем. Горан постоял пару минут на месте, любуясь прекрасным творением неизвестного мастера, а потом уверенно подошёл вплотную и погладил сапфировую спинку.

Щелчок — крылья раскрылись, одновременно с этим в десятке сантиметров ниже появился узкий проём в стене, из которого выдвинулся плоский металлический ящик.

Взяв его в руки, Горан отметил, что тот практически ничего не весит, но это так, мимоходом. Смахнув с поверхности толстый слой пыли, он увидел нарисованный чёрной краской знак: стилизованный глаз, заключённый в правильный треугольник.

Сердце пропустило удар, на затылке зашевелились отсутствующие волосы.

Уаджет, или Око Ра, так назывался знак. И почему-то это было важно.

Глава 6

Проснувшись от собственного крика, Надин резко села на диване, глядя в пространство невидящим взглядом. Сердце колотилось как ненормальное, в груди поселилась ноющая боль.

Сон. Давно забытый кошмар, не беспокоивший её уже пару лет. Почему он вернулся именно сейчас?

Девушка энергично потерла лицо, отгоняя остатки сна, спустила ноги на пол.

— Арсэт?

Тишина. Впрочем, на ответ она и не рассчитывала. Будь он дома, непременно прибежал бы на её крик.

Дома... Надин криво усмехнулась. Дома у них никогда не было. Лишь бесконечные отели, гостиницы да постоялые дворы. Зачем дом вечным скитальцам? Арсэт нигде надолго не задерживался, а она просто следовала за ним. Компаньонка, секретарь, наложница... Любая роль

на выбор, за исключением той единственной, о которой она так мечтала. Невозможно иметь всё.

День клонился к вечеру, а прилегла отдохнуть она сразу после обеда. Арсэт на тот момент никуда не собирался, но вот ушёл, не сказавши адреса. Конечно, он и не должен перед ней отчитываться, но ей было бы немного спокойнее, если б Надин знала, где именно его носит.

По какой-то дурацкой причине на душе было неспокойно. Конечно, всё можно списать на сон. Ей так хотелось, чтобы дело было именно в этом.

Окровавленные клыки предателя Ромула, Арсэт с разорванным горлом... Она знала, что в реальности всё было совсем не так, и та встреча закончилась фатально именно для кузена. Но кошмарам плевать на то, что было на самом деле. Они вытаскивют на поверхность все её страхи, и рисуют картины одна ужаснее другой.

Пытаясь избавиться от неотпускавашего тягостного чувства, девушка нарезала несколько кругов по номеру, постояла на балконе, наблюдая, как зажигаются фонари и город приобретает праздничный и немного таинственный вид. Пожалуй, Джепт — это второй мир из всех, где ей удалось побывать, в котором яркое освещение улиц используют не только по большим праздникам. Но в том, другом мире, название которого она не запомнила, светило солнце, а по ночам на небеса выкатывалась такая огромная луна, что Надин с трудом сдерживалась от того, чтобы перевоплотиться.

Вернувшись в номер, она заказала перекус: стакан молока, булочки, мёд. Кухня отеля предлагала множество изысканных блюд и нежнейших десертов, но девушка предпочитала простую пищу. Молоко на Джепте, правда, не настоящее, но если б ей не сказал об этом Арсэт, Надин вряд ли бы смогла заметить разницу.

Пискнул приёмник, девушка забрала поднос с едой, и снова устроилась на диване.

Молоко и мёд, вкус детства...

***

Давно, в другом мире

Натянув на лицо маску полнейшего безразличия, Надин сидела рядом с отцом и наблюдала за тем, как на арене Лунных боёв лучшие воины племён Кельтады сражаются за победу. Как же сильно ей хотелось быть среди них, участвовать, а не наблюдать.

Увы. Отец, как оказалось, отлично знал свою дочь, и не дал ей ни малейшего шанса.

Утром, едва забрезжил рассвет, и Надин ещё сладко потягивалась в постели, на пороге её комнаты объявился Рунгару.

— Вчера на совете вождей, — заговорил он, опустив приветствия, — шёл разговор о призах нынешних боёв.

— И что? — насторожилась девушка.

— Помимо бронзового клыка, победитель получит твою руку! — заявил Рунгару.

— Но, отец! — возмутилась Надин. — А как же право выбора?

— Ты же хотела Лунного волка? Победитель нынешних боёв получит именно это звание. А сейчас собирайся. Ты должна присутствовать на трибуне вместе со мной, чтобы все бойцы могли видеть приз!

Рунгару вышел, а Надин, выждав, пока затихли его шаги, запустила в дверь стоявшим на прикроватной тумбочке кубком. Кубок был металлический, воду из него она успела выпить, так что никаких последствий, кроме грохота, её выходка не имела. Да и пар спустить не удалось. Решение отца вызывало протест и бессильную ярость. Ей четко указали место, и тут уж вой — не вой, а подчиниться придётся. Это, конечно, не значит, что она вот так просто это оставит, и не расскажет отцу всё, что думает о методах, но не сейчас, не сейчас.