Знак вопроса 2002 № 03
Шрифт:
Основываясь на этих фактах, американский исследователь Джон Эрик Томпсон выдвинул гипотезу о существовании в древности длинного морского пути вокруг всего полуострова Юкатан: от Шикаланго (Табаско) на западе до южной части Гондурасского залива на востоке. Итак, накануне испанского завоевания юкатанские майя вели оживленную морскую торговлю с ближними и дальними соседями, а их важнейшие города стояли либо прямо на берегу моря, в удобных бухтах и заливах, либо вблизи устьев судоходных рек. А это, в свою очередь, говорит о большом значении мореплавания и морской торговли в развитии майяской цивилизации в XII–XVI веках н. э.
Известный
Но именно оттуда, из голубых бескрайних просторов, внезапно налетали на цветущие майяские города страшные тропические ураганы, сея вокруг смерть и разрушения. Оттуда же, словно проклятие богов, возникали вдруг на горизонте легкие ладьи доколумбовых пиратов, периодически совершавших опустошительные набеги на прибрежные селения майя. В числе этих пиратов находились и людоеды-карибы с Малых Антильских островов. «…Пришли иноземцы, пожиратели людей, иноземцы без юбок их название, страна не была опустошена ими». Так лаконично, но ярко описывается один из подобных набегов диких карибских племен на побережье Юкатана в 1359 году в древней книге майя «Чи-лам Балам из Чумайеля».
Само местонахождение Карибского моря на крайнем востоке майяского мира уже с давних пор навело индейцев на мысль о взаимосвязи его с восходящим солнцем, символизирующим рождение нового дня, новой жизни. В то же время, по древним повериям, море было связано со смертью, с таинственным и мрачным загробным царством, где душа человека отрывается от своего родного окружения и находится среди каких-то сверхъестественных и страшных чудищ. Таким образом, для всех майя и особенно для обитателей восточного побережья Юкатана море было важнейшей и определяющей силой в их жизни, силой одновременно и доброй и злой.
Но как могли отважиться на противоборство с коварной морской стихией люди, жившие еще фактически в каменном веке?
Не секрет, что до сих пор в науке преобладает мнение о крайне низком уровне развития мореплавания и кораблестроения у индейцев доколумбовой Америки. Считается, что они не могли на своих утлых челнах совершать сколько-нибудь дальние походы в океанские просторы и ограничивались самыми короткими рейсами непосредственно у побережья.
Для такого негативного вывода имелись свои веские причины. Когда солдаты Кортеса и Писарро сокрушили столицы самых могущественных государств индейской Америки — Куско и Теночтитлан, местное мореплавание было уже практически сведено к нулю.
Грозные флотилии боевых лодок ацтеков и майя были рассеяны и потоплены. Торговые связи между индейскими городами насильственно прекращены. А те люди, которые обеспечивали эту торговлю всем необходимым и ради которых она, собственно, и велась — правители, знать и жрецы, — либо погибли в кровопролитных сражениях с чужеземцами, либо укрылись в глухих и-труднодоступных местах. Мир доколумбовых индейских цивилизаций постигла
Стоит ли удивляться, что считанные годы спустя после завершения конкисты не осталось буквально никаких следов и от высокого мореходного искусства индейцев. И когда изучением традиционной индейской культуры занялись, наконец, профессиональные археологи и этнографы, вместительные и прочные торговые ладьи индейских мореходов превратились уже в жалкие лодчонки, избегавшие выходить в открытое море. Убеждение в крайне примитивном уровне мореплавания у американских аборигенов стало постепенно всеобщим.
Туру Хейердалу пришлось с риском для жизни пройти на бальсовом плоту, построенном по древнеперуанской модели, тысячи миль в Тихом океане, чтобы доказать скептикам высокие мореходные качества этого неуклюжего на вид судна.
А что же древние майя? Неужели они действительно были робкими и забитыми земледельцами, некрепко привязанными к своим жалким хижинам и маисовым полям в глубине вечнозеленых джунглей? Отваживались ли они выходить в открытое море? И если да, то на каких именно лодках или судах?
По иронии судьбы, наиболее полные сведения о мореплавании древних майя содержатся в воспоминаниях и хрониках тех самых людей, руками которых оно было впоследствии уничтожено.
Наиболее детальное описание морской ладьи торговцев майя сделал еще в начале XVI века Христофор Колумб — первооткрыватель Нового Света. 30 июля 1502 года знаменитый адмирал «моря-океана», в четвертый раз отправившийся искать счастья за просторами Атлантики, обнаружил еще один клочок суши. Это был остров Гуанаха, расположенный близ северного побережья Гондураса. Сам того не ведая, великий мореплаватель оказался буквально в двух шагах от тех сказочно богатых «восточных царств», о которых он так долго мечтал во время своих многолетних путешествий. Прямо на север, в нескольких десятках километрах от вновь открытого островка, лежала обширная и богатая страна с многолюдными городами и цветущими селениями — «страна оленя и фазана», так называли ее местные жители — индейцы майя.
Но Колумб повернул на юг и, медленно плывя вдоль центральноамериканского побережья; с каждой пройденной лигой (лига — староиспанская мера длины, равная в среднем около 5,6 км) удалялся от объекта своих мечтаний — богатой «восточной» страны с высокоразвитой культурой. И если бы не одна случайная встреча на перепутье морских дорог, мы, вероятно, никогда бы и не узнали, что первым европейцем, увидевшим майя, был сам первооткрыватель Америки. Впрочем, предоставим слово летописцу, с протокольной точностью запечатлевшему это событие в анналах истории.
Неподалеку от острова Гуанаха, в Гондурасском заливе, пишет брат знаменитого мореплавателя — Бартоломе Колумб, «мы встретили индейскую лодку, большую как галера, шириной в 8 шагов, сделанную из одного ствола дерева. Она была нагружена товарами из западных областей… Посредине лодки стоял навес из пальмовых листьев… который защищал тех, кто находился внутри, от дождя и морских волн. Под этим навесом разместились женщины, дети и весь груз. Люди, находившиеся в лодке, хотя их было 25 человек, не стали защищаться от преследовавших их шлюпок. Поэтому наши захватили ладью без борьбы и привели всех на корабль, где адмирал вознес всевышнему благодарственную молитву за то, что без всякого ущерба и риска для своих он узнает о делах этой земли».