Знак ворона
Шрифт:
А Дэниел продолжал:
– Рейвен вчера ночью уехал...
Вот уж и вправду сюрприз за сюрпризом. А я-то был уверен, что мне бы об этом всяко доложили, и потому сказал по-детски огорченным тоном:
– А я с ним посоветоваться хотел... Он когда вернется?
Дэниел пожал плечами. Я встревожился.
– А куда он поехал?
– Может, в Саргол, может, в Трандаль, может, домой. А может, и вовсе каких-нибудь троллей искать. Это же Рейвен, не человек, а ходячий северный ветер. Мы, когда совсем молодые были, его так и звали: Ветерок. Вороном он стал называться много позже.
Я даже немного обиделся. После сказанного Рейвеном о моих
– Да, я ведь тоже уезжаю.
У меня вырвалось только одно слово:
– Как?!
Дэниел улыбнулся.
– Понимаешь, надо. Действительно надо. Слушай, у тебя в казне не уцелело десятка золотых? А то, когда началась вся эта сутолока, я свой кошель куда-то засунул и до сих пор найти не могу.
Конечно, я готов был отдать ему не только казну, но и все личные сбережения, но, увы, не прошел мой благородный жест, еле удалось уговорить Дэна взять вместо десятка полтора, и выбирал он, притом, самые обрезанные и легковесные монеты. На все мои просьбы и предложения он только отшучивался:
– Ну откуда у простого наемника деньги?
Не взял он ничего из предложенного мной снаряжения: ни второй лошади, ни копья, ни щита. Я даже задумался, куда это он так поспешно отбывает. Спрашивать об этом было бессмысленно, ответа я бы все равно не получил.
А Дэн продолжал меня удивлять. Даже в хорошие дни он нечасто позволял себе выпить крепкого вина, а сейчас не только сам приложился к фляжке с какой-то бормотухой, но и меня угостил, что бывало уж вовсе редко. Я и оглянуться не успел, как приговорили мы эту флягу до самого дна. Разлил Дэн остатки по глиняным кружкам и поднял последний тост за мою удачу. Я ему, естественно, пожелал того же. Он поблагодарил очень всерьез и сказал, что удача ему немало пригодится. А я уже чуть-чуть заплетающимся языком начал объяснять, что все самое плохое-о уже позади, что теперь Его Величество разберется, кто настоящий изменник, и, в общем, жду я его обратно с маршальским жезлом и грамотой сенешаля.
А Дэниел посмотрел на меня, улыбнулся и просто махнул рукой. И добавил, что все это ерунда, и речь вовсе не о том. Потом хлопнул меня по плечу, так, как будто на охоту выезжал, пожелал удачи и вышел. А я остался сидеть, приводя хмельную башку в порядок, и в сумятице пьяных мыслей вдруг понял, чем отличается Дэниел нынешний от Дэниела, которого я привык считать настоящим. Тот, который маршал, всегда был чуть согнут. Внутри себя согнут, как будто ответственность и долг его слегка тяготили. А сбросить он их не мог, совесть не позволяла. Нынешний же Дэн как-будто выпрямился, и часть его ноши исчезла, а оставшаяся доля и тяжестью быть перестала. А еще он напоминал мне человека, который после долгой болезни проснулся солнечным утром совершенно здоровый, и радовался и этому солнцу, и зеленой траве, и легкости в ногах - того и гляди, оттолкнется от земли и полетит, как птица.
Возможно, я и вовсе до какой-нибудь поэзии дошел, но тут явился Сэферт и сообщил, что господин Рейвен куда-то отбыл, никого не предупредив, и оставил в своих покоях письмо, адресованное мне. Я сразу вскрыл его, сломав печать с вороном, сидящим на копье, и увидел неровные, какие-о убегающие строки:
"Спасибо тебе за все, мой юный друг. Желаю тебе и дальше оставаться таким же, сочетающим лоск с простотой, наивность с цинизмом,
Я чуть не прослезился. Наверное, крепкое вино было тому причиной. Но долго умиляться мне не удалось. В дверях появился Эргис и сообщил, что экскорт мой уже готов, и ожидают только меня одного. А потом поинтересовался:
– А чего это господина Рея телохранитель все про Заречье расспрашивал? Всю душу, зараза, вымотал: где там какая дорога, где чей хутор стоит... Еле от него отбрыкался.
И тут я все понял. Чтоб мне провалиться на этом месте! Эти двое ненормальных отправились в Саргол, давить трандальскую гадину прямо в гнезде. А я, как дурак, остался здесь, чтобы строить принцу благостную рожу. Вот тут мне и захотелось завыть; тоскливо завыть, как волк в осеннюю ночь. Но я вместо этого встал и отправился надевать доспехи. Внизу собрались воины, которые ждали только меня, и я почувствовал, как мои плечи потихоньку начинают подгибаться под непосильной тяжестью.
От Лейна до Саргола никак не больше дневного перехода. Но как же невозможно долго этот переход тянулся в такой компании! Самый молодой из собранного с бору по сосенке отряда еще перед переправой стер себе ногу, а потом замочил сапоги на главном мосту, и приходилось тащиться, как улитки - ну не бросать же его, дурня, в самом деле! Да, впрочем, добрая половина остальных выглядела не лучше. Никто бы не смог подумать, что эти три десятка полукрестьян-полусолдат в разбитых сапогах и заляпанных грязью плащах, которых возглавлял наемник на гордом рыцарском коне, и есть один из ошметков блестящего воинства, ушедшего штурмовать Кариссу.
Всю эту нелепую свиту Дэниел набрал себе совершенно случайно. он просто встретил троих парней из эдмундовского ополчения, собравшихся пробираться к дому, и решил отправиться вместе с ними: меньше подозрений будет. А дальше маленький отряд начал разрастаться, как снежный ком. На каждой дневке прибивались к нему люди и вовсе случайные. Кого и кнутом и лаской поставил под копье барон: скостил подати, да еще и богато наградить пообещал. Но уж если не пойдешь... Кого-то привела в войско горькая судьба, привела так или иначе. Были здесь и вор, прощенный за службу, и крестьянский парень, лопух и вечный неудачник, и юный горожанин, мечтавший стать наемным солдатом больше всего на свете... Для Дэниела они и воинами-то не были, а назвать их врагами и вовсе язык не поворачивался. И бросить их, дорог не знающих, костер без дыма разложить не умеющих... Не по-рыцарски это как-то было. Да что там - не по-рыцарски, просто нечестно.
Были в такой компании и свои преимущества. Опытный воин, который мог дать добрый совет и помочь, а мог и вздуть за леность и нытье, но при этом не был поставлен сверху рыцарем, а просто помогал разношерстному воинству по доброй воле, очень быстро стал всеобщим любимцем, чем-то, вроде одного на всех старшего брата. И, возникни у кого-нибудь сомнения, каждый поклялся бы, что видел воина Дэна на поле боя и чуть ли не сражался с ним плечом к плечу. Поклялся, и тут же в это уверовал бы.
Дэниел смеялся про себя, думая, каким хитрым способом обеспечил себе тылы. А ведь и в мыслях такого не держал, просто жалко было разгильдяев.