Знакомый незнакомец
Шрифт:
– Что еще?
Хозяин гостиницы поднял руку и показал на восток:
– Они отправились в Хартфорд-Холл, в Эйлсбери. Тот желтоволосый джент – сын маркиза.
Триумф! Барни склонил голову в коротком поклоне.
– Премного обязан, сэр, – поблагодарил он, прежде чем ударить хозяина в челюсть. Тот свалился как подкошенный.
Барни покачал головой, повернулся и похромал к лошади, на ходу засовывая деньги в карман. Наконец-то у него есть адрес.Насвистывая, он вскочил в седло и повернул в направлении, указанном хозяином гостиницы. Теперь все
– Как твоя прогулка?
Эви скорчила гримасу и подняла глаза от письма, которое безуспешно пыталась сочинить вот уже полчаса. В дверях маленького кабинета Эви стояла Беатрис. Судя по выражению глаз, она сгорала от любопытства. Или это лукавство? Беа разгадать трудно!
– Прекрасно, – ответила Эви, бросив перо на стол. Все равно чернила уже высохли. Каждый раз, глядя в бумагу, она видела лицо Бенедикта, смотревшего на нее так, словно она была единственной в мире женщиной.
По крайней мере в тот момент она думала именно так. Но очевидно, ужасно ошиблась, и то, что она посчитала интересом, было чем-то вроде вежливого внимания. А может, это ей только показалось? Хотелось бы ей знать, что она такого сделала? И почему его настроение так резко изменилось?
Тем временем Беатрис оглядывала Эви с головы до ног, словно лошадь на аукционе. Эви едва сдерживалась, чтобы не закатить глаза. Дальше идти некуда! Не хватало ей еще сочувствия шестнадцатилетней сестры!
Беатрис поставила перед письменным столом стул с зелено-голубым узором и уселась.
– Ты неважно выглядишь. Что-то случилось с мистером Бенедиктом?
Эви то ли фыркнула, то ли рассмеялась. Она даже не знала, как ответить.
«Нет, кое-чего не случилось, и в этом сложность»?
Вряд ли Беа поймет.
– Откуда ты знаешь, что я была с ним?
– Давай посмотрим. – Беатрис загнула мизинец. – Сначала я видела, как ты споришь с ним в саду. – Затем последовал безымянный палец. – Потом я заметила, как ты смотришь на него влюбленным взглядом. Далее ты провела целую вечность на конюшне с ним и Ричардом, после чего уехала с Бенедиктом бог знает куда, а бедняга Джаспер тащился следом. И последнее… – Она загнула большой палец. – Два часа спустя, вернувшись, вы почти не разговаривали.
Эви смотрела на нее с некоторым уважением, к которому примешивалось раздражение.
– Уверена, что ты сумеешь найти работу шпиона, если план поймать мужа провалится. Это необыкновенно! И в то же время полный вздор.
Лицо Беа омрачилось. Очевидно, она не ожидала упреков за все свои труды.
– Это не вздор! Ты явно… расстроена. Из-за Бенедикта?
К сожалению, Беа удивительно верно описала ее состояние. Черт бы побрал сестру за то, что так легко ее разгадала! Но честно говоря, Эви была вне себя, потому что никак не понимала, что за отношения у нее с Бенедиктом. Но с того момента, когда он снял ее с лошади, мир перевернулся. Она чувствовала себя кем-то вроде новорожденного жеребенка, неуверенно стоявшего на ногах. Неизвестно почему она снова ощутила аромат его одеколона
Она потерла руки, на которых снова выступили мурашки. Ей не следовало бы думать о подобных вещах под проницательным взглядом сестрицы. Поэтому Эви откинулась на спинку стула и небрежно отмахнулась:
– Мистер Бенедикт ничуть меня не занимает. Мы прекрасно проехались по округе и вернулись, когда стали уставать. Не больше и не меньше.
Если не считать потрясающе интимного прикосновения его рук к ее талии. И того чувства невесомости, которое она ощущала в его объятиях. Или много прояснившего разговора под густыми ветвями массивных дубов, которыми была обсажена дорожка. Или того ошеломляющего момента, когда она думала, что он хочет поцеловать ее, и болезненного отрезвления несколькими минутами спустя.
Но Беатрис она явно не убедила.
– Он что-то… сделал… неуместное?
Неуместное?
– Господи, Беатрис, что ты несешь? Конечно, нет!
Эви храбро боролась с заливавшим щеки румянцем, но они все же загорелись. Не потому, что Бенедикт вел себя неприлично, а потому, что она ужасно хотела этого.
Сестра слегка расширила глаза. Чертова девчонка ничего не упускала!
– Эви, что-то случилось, но ты не хочешь говорить!
Эви раздраженно вздохнула. Ей до сих пор было не по себе из-за того, что произошло, вернее, не произошло. Не хватало еще обсуждать все это с ее назойливой сестрицей!
– Не знаю, о чем ты, Беа. И он действительно вел себя крайне пристойно, но, судя по тому, что ты всюду суешь свой нос, тебе все уже известно лучше, чем мне.
Сестра вопреки ожиданиям Эви не стала оправдываться. Вместо этого она подвинулась на самый край стула и прошептала:
– Собственно говоря, мне кое-что известно о нем. Такое, что тебе следует знать.
Ну еще бы не известно! Беа, возможно, уже успела узнать всю историю жизни Бенедикта!
Эви пронзила сестру свирепым взглядом:
– Надеюсь, это знание получено приличными, вполне допустимыми средствами?
– Нет, но…
– Тогда я не желаю ничего слышать. И прекрати шпионить! Я не позволю, чтобы младшая сестра следила за каждым моим шагом.
– Но Бенедикт…
– Наш гость, и имеет право на личную жизнь, – решительно перебила Эви, полностью игнорируя тот факт, что сама она меньше суток назад беззастенчиво шпионила за Бенедиктом. – Как, впрочем, и я.
– Да, знаю, но…
– Беа, я вполне серьезно. Ни слова больше.
– Эви! – воскликнула Беатрис, хлопнув ладонью по столу. – Выслушай меня! Это ради твоего же блага!
Вот как? Теперь сестра воображает, будто знает, что лучше для нее?! Это уж слишком. Тем более что сама Эви не была уверена в том, что происходит между ней и Бенедиктом!
Она резко встала:
– Довольно! Ты ведешь себя как назойливый ребенок. Это следует прекратить!
Беатрис сжала губы в тонкую линию и яростно воззрилась на сестру: