Знаменье Метели
Шрифт:
В обед подошла пехота. Сотня в тяжелой броне с большими секирами наперевес быстренько рассредоточилась по окрестным домам. Вели себя достаточно вежливо, не грабили, не убивали, даже платили. Во всем слушались капитана на большом белом волке. Лесорубов заставили лес рубить, да форт в деревне строить. Те сначала уперлись, но гномы предусмотрительно нашинковали троих перед остальными, и у них сразу отпало желание спорить.
Бревна от леса на лошадях возили к главной дороге, ведущей дальше в Империю. Там солдаты начинали возводить небольшую крепость и казарму.
Один местный, которого, как и многих, выгнали из дома, посчитал, что лучше умереть в бою с врагом и отправиться на Блаженные Острова пировать с Восьмью. Схватил вилы, ворвался в дом, да и насадил избавившегося от брони гнома. Вскоре его схватили и в назидание остальным повесили. На казни, куда собралась почти вся деревня, капитан объявил, что все, кто не будет чинить препятствия наступающей армии, останутся живы. А тех, кто попытается оказывать содействие армии Империи, оказывать открытое противостояние, или совершать другие преступления, ждет казнь.
— Не выйдешь. Сегодня точно. На окраинах посты. — Доложила Сиэль.
Она только вернулась с улицы и рассказывала последние новости. Я слушал и крепил к древку наконечник. Затем положил готовую стрелу к семи таким же и взялся за следующую.
— Постараемся уйти ночью, — предложила мое солнце.
— Это глупо. Нужно выждать, пока они поймут, что никто не собирается бежать.
— Здесь слишком опасно. Вчера я чудом осталась жива.
— Опасаешься новых гостей?
— Отчасти, — неохотно призналась она. — Как, по-твоему, они смогли взять легендарную цитадель?
— Понимаю, не дурак, — усмехнулся я. — Некроманты гномов. А за ними стоят Падшие.
— Которым неизвестно что понадобилось в Империи.
— Это же их страна. Заглянули в гости. А нам, так или иначе, нужно двигаться во Влосу и объяснить Окафу, что он не прав.
— Начнется война. Кто о нас вспомнит?
— Падкие до легких денег есть всегда и везде, Сиэль. От нас не отстанут.
— Ты упрям, как стадо горных баранов, Мечник. Мы можем не справиться.
— А ты слишком надеешься на милость Восьми, Лисица. Неприятности всегда приходят, когда их не ждут.
Она хотела вспылить, продолжить спор, но вовремя поняла, что это бесполезно. Я только сильнее заупрямлюсь и сделаю по-своему. Поэтому она смирилась и примирительно предложила:
— Давай подождем до вечера.
— Подождем. Хорошо хоть живем на окраине, а то пришлось бы пускать в дом всякое отребье.
Моя жена посмотрела в окно и вздохнула:
— Ну вот. Как вспомнишь о дряни, она тут как тут.
— Я увидел, как во двор входит отряд Болта. Глаза Лисицы сузились.
— Перебросить их через забор?
— Не стоит. Узнаем, что им нужно.
Клин и Кол остались во дворе, Болт вежливо постучал в дверь и толкнул её.
— Как здоровье? — спросил он Сиэль.
— Не жалуюсь, — сухо ответила мое солнце.
— Мы по делу, — Болт сразу понял, что нам не до его вежливостей. — Гномы трактир забрали, а нас выгнали. Оружие все отобрали.
Я задумался о чем-то и вогнал стрелу в стол. Наконечник прошел его насквозь, а древко сломалось. Выругавшись, я зло произнес:
— И что вам от нас надо? Мы лошадей не вернем.
— Пустите к себе?
Мы с женой посмотрели друг на друга. В это время между нами произошел чуть ли не целый разговор. В итоге мы пришли к выводу, что с ними нам будет проще прорываться из деревни, а дальше мы их уберем.
— Ладно. Северная часть дома ваша. Вход с огорода. Надеюсь, вы не принесете нам хлопот. — В последние слова я вложил угрожающие нотки.
— Никаких хлопот не будет, — поспешил заверить меня Болт.
— Хотел рассказать. Сегодня на главной дороге гномы остановили троих. Пришли сюда из Влосы, говорят, с друзьями повидаться. Их не пустили, а они попытались с боем пробиться. Положили двоих.
— Думаешь, по наши души?
— А по чьи ещё? — Болт усмехнулся. — Долго это продолжаться не может, рано или поздно лихие люди проберутся-таки в деревню. Или сами гномы за население возьмутся. Мы прождем два дня, потом свалим.
— А как же мы? — усмехнулась Сиэль. — Кажется, ты собирался доставить нас во Влосу.
— Деньги — это конечно хорошо, но жизнь как-то дороже. Рано мне на Блаженные Острова, да и вряд ли пустят…
— Поживем — увидим. А пока, натаскайте воды в бочку у сарая. Считайте это платой за постой.
— Я не нанимался по хозяйству работать, — проворчал Клин.
— Давай-давай. Кто работает — тот ест. — Хихикнул я.
Он мрачно посмотрел на меня, но все же развернулся и пошел к колодцу вместе с Болтом.
— И нож свой без разрешения не доставай, — предупреждающе крикнула мое солнце ему вдогонку. — Знаю, что ты с ним ни за что не расстанешься.
В её голосе послышались строгие нотки, которые подействовали лучше, чем сам текст предупреждения. Клина отнюдь не привлекала перспектива быть запущенным с нашего двора как из катапульты.
Сбежать в этот день у нас не получилось. Мы с женой попытались уйти ночью. Бдительные посты, регулярные патрули и большие костры вокруг деревни, не дающие воспользоваться покровом темноты. Мы чуть не попались. Пришлось вернуться ни с чем.
Дома нас встретил Болт. Увидев нас вооруженными и одетыми по-походному, лишь многозначительно хмыкнул, дожевал редиску и удалился в свою половину дома.
Весь следующий день я ходил хмурый и злой, на всех был готов бросаться волком, и только мое солнце могла меня успокоить. Наши «гости» вели себя на удивление тихо, разговаривали вполголоса, ходили тихо и быстро, встречались с нами только за обедом и ужином. Съедали свою порцию снеди и удалялись к себе. Клин выстругивал из куска дерева смешного человечка, и, что забавно, взял за правило спрашивать у Сиэль разрешение каждый раз, когда собирался достать кинжал. Прошёл ещё один день после неудачной попытки побега. Перед обедом, когда Клин и Кол пошли наполнять бочку у сарая водой из колодца, Ко мне подошёл Болт.