Знаменитые расследования Мисс Марпл в одном томе

Кристи Агата

I

Крэддоку пришлось несколько минут подождать, пока Куимпер закончит вечерний прием, а потом доктор вышел к нему. Он выглядел усталым и подавленным. Предложил Крэддоку выпить и, когда тот согласился, налил и себе тоже.

– Бедняги, – сказал он, опускаясь в потрепанное кресло. – Такие испуганные и такие глупые, никакого здравого смысла… Сегодня вечером был неприятный случай. Женщина, которой следовало прийти ко мне год назад. Если бы она пришла тогда, ее можно было бы успешно прооперировать. А теперь уже слишком поздно. Это

выводит меня из себя. Правда в том, что люди – это необычайная смесь героизма и трусости. Она терпела боль и не говорила ни слова только потому, что слишком боялась прийти и узнать, что то, чего она опасается, оказалось правдой. На другой чаше весов находятся люди, которые приходят и зря тратят мое время, потому что у них опасная опухоль на мизинце, причиняющая им боль, и они подозревают, что это рак, а она оказывается обычным обморожением или полученной при работе в саду травмой!.. Не обращайте на меня внимания, я просто выпускаю пар. О чем вы хотели со мной поговорить?

– Во-первых, думаю, мне надо поблагодарить вас за то, что вы посоветовали мисс Крэкенторп приехать ко мне с письмом, предположительно от вдовы ее брата.

– Ах, это!.. И что, в нем что-то было? Нельзя сказать, что я посоветовал ей так поступить. Она сама хотела. Она была встревожена. Все ее дорогие братцы пытались остановить ее, конечно.

– Зачем им это?

Доктор пожал плечами.

– Боялись, полагаю, что эта дама может оказаться настоящей.

– Вы думаете, что письмо было подлинным?

– Понятия не имею. Я никогда его не видел. Я бы сказал, что его написал кто-то, знающий все факты и просто пытающийся выманить денег. Надеялся сыграть на чувствах Эммы… Но глубоко ошибся. Эмма далеко не глупа. Она не заключила бы в свои объятия неизвестную невестку, не задав сначала несколько практичных вопросов… Но зачем спрашивать мое мнение? – прибавил он с любопытством. – Я не имею к этому никакого отношения!

– В действительности я пришел спросить вас совсем о другом, но не совсем понимаю, как это сформулировать.

Доктор Куимпер казался заинтересованным.

– Как я понял, не так давно – на Рождество, кажется – мистер Крэкенторп довольно сильно заболел.

Инспектор увидел, как сразу же изменилось лицо доктора. Оно стало жестким.

– Да.

– Как я понимаю, это было какое-то желудочное расстройство?

– Да.

– Это трудно сформулировать… Мистер Крэкенторп хвастался своим здоровьем, говорил, что собирается пережить большинство членов своей семьи. Он ссылался на вас, прошу прощения, доктор…

– О, не думайте обо мне. Я не очень чувствителен к тому, что говорят обо мне мои пациенты.

– Он говорил, что вы вечно волнуетесь по пустякам.

Куимпер улыбнулся.

– Он сказал, что вы задали ему всякие вопросы, не только о том, что он съел, но и о том, кто готовил и подавал еду.

Доктор перестал улыбаться. Его лицо снова стало жестким.

– Господи.

– Он произнес такую фразу: «Разговаривал так, словно думал, будто кто-то меня отравил».

Последовала пауза.

– У вас были какие-то… подозрения на этот счет?

Куимпер

ответил не сразу. Он встал и прошелся по комнате. Наконец повернулся к Крэддоку.

– Что вы хотите от меня услышать, черт возьми? Вы думаете, врач может разбрасываться обвинениями в отравлении направо и налево без реальных доказательств?

– Я бы просто хотел знать, не для протокола: приходила вам в голову такая мысль?

Доктор Куимпер уклончиво ответил:

– Старик Крэкенторп ведет очень экономную жизнь. Когда приезжают родственники, Эмма увеличивает количество пищи. В результате – неприятный приступ гастроэнтерита. Симптомы были характерными именно для этого диагноза.

– Понятно. Вы были полностью удовлетворены? – настаивал Крэддок. – Вас ничто не… скажем так, озадачило?

– Хорошо. Хорошо. Да, я был озадачен! Вы довольны?

– Заинтересован, – ответил Крэддок. – Что именно вы подозревали или чего боялись?

– Конечно, желудочные симптомы бывают разными, но были некоторые, скажем так, характерные больше для отравления мышьяком, чем для обычного гастроэнтерита. Имейте в виду, они очень похожи. Лучшим специалистам, чем я, не удавалось распознать отравление мышьяком, и они без колебаний выдавали свидетельство о смерти по естественным причинам.

– И каков результат ваших расспросов?

– Мне показалось, что мои подозрения неоправданны. Мистер Крэкенторп заверил меня, что у него были похожие приступы раньше, чем я начал его лечить, и по той же причине. Они всегда случались, когда на столе было слишком много сытной еды.

– И это происходило, когда дом был полон? Родственников? Или гостей?

– Да. Это выглядело вполне оправданным. Но, говоря откровенно, Крэддок, мне это не понравилось. Я даже написал старому доктору Моррису. Он был моим старшим партнером и ушел на пенсию вскоре после моего появления; Крэкенторп сначала был его пациентом. Я спросил его о прежних приступах старика.

– И какой ответ вы получили?

Куимпер усмехнулся.

– Я получил разнос. Мне посоветовали не быть чертовым дураком. Ну, – он пожал плечами, – допустим, я и был таким.

– Интересно. – Крэддок задумался, потом решил говорить откровенно. – Отбросим в сторону условности. Доктор, есть люди, которым очень выгодна смерть Лютера Крэкенторпа. – Куимпер кивнул. – Он старый человек, но крепкий и здоровый. Он может дожить до девяноста лет?

– Легко. Он тратит жизнь на заботу о себе самом, и его состояние очень хорошее.

– А его сыновья и дочь все спешат и все испытывают финансовые трудности?

– Эмму оставьте в покое. Она не отравительница. Эти приступы случаются только тогда, когда приезжают другие, а не когда отец и дочь остаются одни.

«Элементарная предосторожность, если она отравительница», – подумал инспектор, но предусмотрительно не произнес этого вслух.

Он помолчал, тщательно подбирая слова.

– Конечно, я не специалист в этих вопросах, но если предположить, в качестве гипотезы, что мистеру Крэкенторпу дали мышьяк, разве ему не сильно повезло, что он не умер?