Зной прошлого
Шрифт:
— Ну это совсем другое. Кто не может перехитрить врага — непременно попадет ему в руки.
Да, Сидеру всегда удавалось перехитрить врага. Он руководил подготовкой тайников, с его помощью ушли из Бургаса в горы и стали партизанами Минко, Венко, Радка, Семето, Лозан… Он обеспечил встречи представителя ЦК партии Титко Черноколева с Николаем Лысковым, а после избрания Николая командиром отряда проводил его и Яну к лагерю партизан. Будучи в течение многих лет членом районного комитета партии, он поддерживал связь с областным центром. Удивительно, но вся его многогранная деятельность вплоть до ухода в партизанский отряд, где он стал начальником штаба, оставалась неизвестной полиции. Мало кто из партийных активистов и деятелей
— Как на запад? — переспросил политкомиссар. — А принятое решение?
— Нет другого выхода, Михаил, — вздохнул Дядка. — Сейчас важнее всего спасти отряд.
Положение действительно было угрожающим. В долине скапливались крупные силы противника. Из села Голица двигался четвертый шуменский батальон жандармерии, из села Бырдарево — части восьмого пехотного полка, а из села Паницово — роты третьего бургасского батальона жандармерии. Путь к прибрежным районам был отрезан. Пока не поздно, необходимо было пересечь реку и по Бойкову оврагу как можно скорее отойти к западу от села Козичино. Оттуда предстояло двигаться еще дальше на запад — к районам, лишь недавно покинутым отрядом «Народный кулак».
— Будем отходить на запад, — принял окончательное решение Лысков и дал указания об организации охраны партизанской колонны на марше — защиту флангов должны были обеспечить первый и третий взводы, в арьергарде оставалась группа партизан во главе с Панди Неделчевым.
Оторваться от противника без боя партизанам не удалось — слишком много времени было потеряно на поиски водоносов и Ивана Петкова. Уже рано утром первые вражеские цепи настигли партизанскую колонну. Схватка продолжалась почти до захода солнца. Каратели стремились замкнуть кольцо окружения, чтобы не допустить прорыва отряда в горы. Несмотря на численный перевес, враг вначале не решался перейти в решительную атаку, а лишь обстреливал издали партизанскую колонну. Меткие выстрелы партизан из боевого охранения заставили карателей залечь. Однако по мере подхода новых сил вражеский огонь становился все более массированным и ожесточенным.
— С самого утра Лысков не выпускал из рук пулемет, — вспоминал Наню. — Он появлялся в самых опасных местах. Я в тот день еле успевал подносить ему патроны.
— На левом фланге в группе Лыскова, — дополнил Узунов, — вели бой Дойчев, Трайко, Тантын и Лозан. На правом фланге сражались Семето, Максим Илиев с пулеметом, Сидер, Странджа и еще несколько человек, но кто точно, не помню.
— На протяжении всего боя, — продолжил Наню, — Лысков был в боевых порядках партизан. Стоя во весь рост, даже не пытаясь укрыться, он выпускал по врагу несколько разящих очередей из ручного пулемета и быстро менял позицию. Пули свистели вокруг него, но ни одна его не задела. Он был словно заговоренный в том бою.
— Лысков отлично руководил боем, — поделился воспоминаниями Ванчика. — Он командовал, кому где залечь, куда направить пулеметный и ружейный огонь.
— В том бою проявились его лучшие командирские качества, — дополнил Таню. — Он был истинным боевым командиром и умело руководил действиями партизан. Человеком же, который вдохновлял бойцов, вселял в них веру в победу, был Михаил Дойчев, политкомиссар. Бели бы не он, могло случиться самое страшное — те, кто сохранили силы, ушли бы вперед,
— Михаил действительно успевал повсюду, — сказала Марга. — Он помогал, ободрял, для каждого находил дружеское слово. Никто не видел его мрачным или растерянным. Когда преодолевали гребень склона, меня оставили последние силы. Помню, упала, а встать не могу. Смотрю: возле меня Михаил. Ничего мне не сказал, лишь поспешил к двум стоявшим под деревом напуганным пастушатам, взял у них бутылку с молоком и протянул ее мне. Пришла я немного в себя, встала и пошла, а политкомиссар бросился помогать тем, кто шел сзади.
— Как только у него самого хватало сил! — воскликнул Ванчика. — Только что стоял рядом, а через минуту, смотришь, он уже на другой стороне оврага, в другой группе.
— Когда меня спрашивают, каким человеком должен быть политкомиссар партизанского отряда, — сказал Минко, — я не задумываясь отвечаю — таким, как Михаил Дойчев. При этом имею в виду не только бой у Симовой кошары, но и всю его деятельность сначала в отряде «Народный кулак», а затем в отряде «Васил Левский». Должен, однако, заметить, что совершенно не правы те, кто утверждают, будто в том бою именно Михаил Дойчев командовал отрядом. Боем руководил, и очень умело, Николай Лысков. Именно сочетание грамотного боевого командира и опытного политического работника спасло нас всех в тот день…
Отряд медленно и упорно пробивал себе путь на запад. Боевое охранение, умело используя указания командира, точным огнем не позволяло противнику замкнуть кольцо окружения. В какой-то момент нескольким жандармам удалось выйти наперерез партизанской колонне и занять выгодную позицию. Тут же к ним устремился неутомимый Страхил с группой партизан — необходимо было отбросить врага, прежде чем на открытый, легко простреливаемый гребень выйдут основные силы отряда.
— Да ты, никак, ранен! — крикнула Страхилу одна из санитарок.
Тот лишь на миг остановился, вытер кровь с лица и усмехнулся в ответ:
— Пустяки, ничего серьезного. Да и некогда сейчас, раны будем после боя считать.
Максим Илиев принял пулемет из рук Камбича, павшего в бою у Дюлино. С ним прошел он свой партизанский путь до западных районов и обратно, до местности Могилы. Но в этом бою его настигла вражеская пуля. Кто-то из товарищей подхватил пулемет и принялся поливать свинцом наступающих цепью жандармов.
— Запомни, Радка, я из Варны, — прошептал тяжело раненный Максим Илиев склонившейся над ним партизанке. — Когда придет свобода, расскажи обо всем моему деду… Найдешь его у большой церкви, он каждое воскресенье стоит возле нее…. Борода у него по пояс, а одет он обычно в красную казацкую рубаху… Ты легко его узнаешь…
Наконец первые группы партизан преодолели опасный склон. К этому времени кроме Максима Илиева были ранены Райна и Панди. На помощь им устремились Сидер, Странджа и еще несколько партизан. Они вынесли из-под огня Райну и Панди, однако помочь Максиму Илиеву им не удалось — мужественный партизан до последнего патрона отстреливался от наседавших врагов, а последнюю пулю выпустил в себя, чтобы не попасть в лапы жандармов…
Гребень горы в местности Могилы отряд преодолевал, разбившись на группы. Партизаны по-прежнему стремились пробиться к соседнему поросшему лесом склону. Правую группу вел политкомиссар Михаил Дойчев. Здесь же были и двое раненых — Райна и Панди. Попытки жандармов не допустить прорыва повстанцев к лесу оказались безрезультатными. Но когда лишь считанные шаги отделяли партизан от зарослей на берегу Тахталийской реки, упал, сраженный пулей, Атанас Павловский — Дядка. Последними словами Атанаса, обращенными к склонившимся над ним товарищам, были: «На запад!» А когда группа политкомиссара уже вступила под спасительные кроны деревьев, был убит еще один партизан — Трайко Траев.