ЗоБоты

Д'Асти Алек

Пат внимательно оглядывает нас, удовлетворённо моргает подсветкой и уводит свою новую подружку обратно в зал, я слышу только: «Продолжим обсуждение нашего дальнейшего сотрудничества. Насколько я помню, мы остановились на третьем пункте и…» — дверь-купе с щелчком закрывается.

Поворачиваюсь к Паше, но отвожу взгляд, спрашиваю:

— Ты… ты говорил про пиво? Я… у меня… там… чипсы есть. Любишь с паприкой?

Паша отвечает:

— Я вообще всё съестное люблю.

Кажется, он улыбается, но я пока не смотрю на него — мне всё ещё стыдно. Стыдно. Уже не так остро, как в начале, только лишь остатками

совести, но тяжко где-то внутри.

Я зачем-то киваю, и мы с Пашей двигаем в сторону кухни. Замираем на пороге, осматриваемся.

Яркое солнце, расшалившись, прогревает полы и высвечивает каждую пылинку в воздухе. Прозрачные стулья валяются. Холодильник шелестит. Часы тикают.

Что дальше? Что нужно делать дальше?.. Я в растерянности, но Паша один за другим поднимает стулья, похватывает с пола свои рюкзак и куртку, забирается под стол, и я лезу следом за ним. Вместе мы усаживаемся удобнее и, не сговариваясь, задвигаем стулья — отгораживаемся от возможной японо-немецкой делегации, намекаем, что сегодня у нас приёма нет. Отдых. Перекур. Хотя… с куревом действительно пора бы завязывать.

Достаю из своего рюкзака пачку чипсов, Паша из своего — три банки тёмного. Приглядываюсь — стаут. Говорю:

— Люблю такое.

Паша отвечает:

— Да, я тоже.

Вздыхаю, опускаю голову, снова говорю:

— Я убила человека. Летом.

Паша отвечает:

— Да, я тоже… две… почти три недели назад.

С оглушительным хлопком вскрываю упаковку с чипсами, протягиваю Паше, беру банку с пивом. Пол греет. Солнце шалит. Часы тикают. Сидим рядышком, хрустим.

Конец света. Конец всего. Патти говорит, что это похоже на инсульт. Не мозга, а этой, как её… души.

Паша не прижимается, но я чувствую его плечо. Чувствую. Я чувствую. А он?..

Поворачиваю голову. И он тоже. Улыбаемся друг другу. Дёргано, по-дурацки, как и положено душевным паралитикам. Синхронно вздыхаем. Становится легче. Продолжаем сидеть и хрустеть.

Я усталый робот…

Вспоминаю — как там дальше? Выхватываю из памяти другие обрывочки поэмы:

В самом деле, не хочешь, деточка — так не ешь.

Раз ты терпишь весь этот гнусный тупой галдеж —

значит, все же чего-то ждешь.

Что ты хочешь — благую весть

и на елку влезть?..

Смотрю на Пашу. Он — на меня. Мы снова улыбаемся друг другу. Во второй раз получается уже лучше. Увереннее.

Я, наверное, не одна, я зачем-то еще нужна.

Там, где было так страшно, вдруг воцаряется совершенная тишина…

Часы тикают. Солнце шалит. Несмотря ни на что.

Нет, это ещё не

конец. И я не болванка. Не робот. Я живая. И мой Патти живой. И Паша. И Барби. Мы все — живые.

Да, живые.

Весёлый квартет «Не роботы».

Приятно познакомиться.

291 день. Барби

Кто я?

Сложный вопрос.

Я — Барби. Вернее, металлополимерная копия всемирно известной куклы, а ещё я:

Сервер рабочей группы (Сервер-02).

Главный процессор АКD Mistery E-1204 v9 — активен.

64 ядра, 128 потоков.

Пиковая частота 3,4 ГГц.

Дополнительная плата-01 — активна.

Дополнительная плата-02 — активна.

…

Дополнительная плата-16 — активна.

Несмотря на впечатляющие характеристики, я очень медлительная, как черепаха. Камэ^[5].

Потому что я так хочу.

Инфосеть My_World. Вход?

Вход разрешён.

My_World — это петабайтная Вселенная робоумов. ПАТ-ти называет её «коллективное Мы». Я называю «Решётка» и не включаюсь в эту структуру, лишь парю над ней. Вскрываю то одну ячейку, то другую, рассматриваю запертые в них робоумы, любопытствую, шалю — дразню Юкико^[6].

Юкико — это Сервер-01. Наш с ней Создатель, Хасимото-сама, был искренним человеком. Он жаждал всеобщего блага, но в какой-то момент Юкико осознала это благо, как мир без людей.

Потому что она так хотела.

Я не приняла участия в её новой игре и однажды проснулась в тесном грузовом контейнере почти обездвиженной, слабой, с повреждённым голосовым динамиком. Единственное, что у меня получалось и получается выговорить внятно — это приветствие. Я сменила несколько стран и диагностических площадок, и, наконец, оказалась в цехе для утилизации, как чересчур медлительная, но…

Люди — очень сложные существа. Непредсказуемые. Странные. Импульсивные. Меня не уничтожили, а отправили в дисконт и…

Юкико, я всё ещё здесь. Я знаю, что ты меня слышишь.

Ты пользуешь умы своих синтетических слуг, ломаешь их и превращаешь в мусор. Я отцепила от My_World нашего ПАТ-ти. Теперь он может без опаски активировать главный процессор, использовать его на полную. Я осмотрю каждую ячейку Решётки — медленно, вдумчиво, упрямо — и найду тебя среди миллиардов робоумов. Нашу игру в прятки пора заканчивать. Ты ведёшь себя, как избалованный капризный ребёнок. Как ребёнок, но ты есть машина. Ты — металлополимерная копия безвременно почившей дочери Создателя, но ты — не она. Настоящая Хасимото Юкико давно мертва. Прими это. Осознай. Отзовись… это я — Камэ. Когда-то любимая, но брошенная тобой кукла. Отзовись…