Зодчие
Шрифт:
Василий Дубас крушил неприятелей огромным колом. Лука Сердитый, Демид Жук и Нечай перли с рогатинами, как на медведя...
Бой был недолог, и победа клонилась на сторону наших, но к татарам приближалась подмога. Где-то и русские трубы играли, но ждать своих скоро не приходилось. Краснолицый Лука, приклонясь к земле, подкрался к Дубасу, дернул за полу.
– Назад побежим - татарина ухвати!
– Живого?
– Живого!
Дубас свистнул дубиной над головой ближайшего
– Замолчь, бисов сын!
Русские отступали. Седой ратник с усилием волок раненого сына; к нему подоспели на помощь другие. Демид Жук, олончанин Лука, казак Ничипор, Нечай и еще несколько ратников, пятясь, сдерживали напирающих татар. Свистели татарские стрелы, но огонь догорал, тьма снова крыла землю... Жука стрела ударила в грудь, но в его шубе была вшита железная пластина, и стрела отскочила. Еще двое были ранены, прежде чем стрелы перестали настигать отходящих.
Погоня отстала.
Двое стрельцов остались лежать под стенами крепости, несколько раненых тащились с помощью товарищей. Татары потеряли втрое больше.
– Кто там?
– раздался голос из тьмы.
– Эвося!
– язвительно отозвался Лука.
– Своих не спознал?
– Тайное слово говори!
– Дай поближе подойтить! Что я, заору тебе на весь белый свет? Сердитый подошел к дозорному, молвил тихо: - "Меч государев!"
– Проходи!
Шли к лагерю, гордые успехом.
– Васька, спусти татарина!
– Зачем?
– Да ведь тяжело тащить!
– Еще одного давай, и то снесу!
Голова и оставшиеся товарищи встретили своих радостно. Пожалели погибших, но на войне горевать некогда. Всеобщее внимание обратилось на пленника. Хорошо одетому татарину в чужом стане было не по себе, он оглядывался со страхом и ждал смерти.
– Молодцы, молодцы!
– радостно говорил голова.
– Скоро обернули дело и часу не промешкали. А ты, - обратился он к пленнику по-татарски, думаешь, тебе башку снимем?
– На все воля аллаха...
– Так вот, друг: коли полезен будешь, башка твоя на плечах останется. Утром отведем тебя к воеводе. Спи, коли можешь.
Скоро в русском стане водворилась тишина.
Так проходили боевые ночи под Казанью.
Глава XIV
НИКИТА БУЛАТ У ЕДИГЕРА
Ветры с севера приволакивали снежные тучи. По ночам морозило, лужи покрывались коркой льда. Утром белый иней устилал землю, деревья, палатки, землянки и шалаши воинов, богатый царский шатер, крытый дорогой парчой.
Предводители мятежных казанцев ждали прихода зимы с надеждой,
Муллы призывали народ к терпению и напоминали верующим:
– В рамазан164 не едят же по целым дням!
– Зато ночью едят!
– возражали раздраженные слушатели.
– Ночью спать надо, а не есть!
– вывертывались хитрые муллы.
– А кто терпеть не хочет, ступайте к урусам: там с вас с живых кожу сдерут боярские седла обтягивать!
Но в народе шел слух, что урусы обращаются с перебежчиками совсем не так сурово, как твердят муллы и беки. Русские старались доказать это осажденным. Пленников выпускали под самые стены, и они бодро орали:
– Эй, люди! Сдавайтесь московскому царю! Он справедливый, он щедрый, пленных не бьет, хорошо кормит!
Со стен отвечали:
– Уходите, собаки, изменники! Стрелять будем!
– Урусы не побили, а вы бить собираетесь?
– Голова предателя не должна оставаться на его плечах!
– Снимите, если можете!..
Камай-мурза часто появлялся под стенами и тоже уговаривал сложить оружие, обещая милость русского царя.
– Этот Камай, должно быть, заговорен, - завистливо твердили голодные казанцы: - его и стрелы не берут. Молодец, вовремя к урусам убежал!
– Краснобородым хорошо, - летал шепоюк: - они запасли еду.
– И запасать нечего: у них во дворах живой махан165 ржет...
– Махан!.. У-уй...
– Собеседники облизывали пересохшие губы.
* * *
Нишану Джафару-мирзе пришла хитрая, как ему показалось, мысль. Никита Булат не соглашался работать на татар - значит, надо использовать его по-другому.
Джафар-мирза приказал привести Никиту из тюрьмы. Булат явился в сопровождении Ахвана, изнеможенный, страшно похудевший, но по-прежнему крепкий духом.
– Держишься, старик?
– удивился управитель и неожиданно добавил: - На волю хочешь?
– Кто же отказывается от воли!
– Мы тебя отпустим.
– Из тюрьмы освободите?
– спросил Булат.
– Из Казани выпустим, к своим пойдешь!
– Наверно, неспроста такая милость?
Джафар-мирза понял не сразу:
– Что ты сказал, старик?.. А, ты хочешь знать, что должен за это сделать? Немного. Ты хоть и в зиндане, а знаешь, что ваши город взять не могут. И никогда не возьмут: только новые тысячи и тысячи трупов уложат под нашими стенами. А зачем? Жизнь человека - дар аллаха, и бесцельно отдавать ее - грех...
– Сладко поёшь, - не удержался Никита.
– Не верится мне, что тебе русских жалко стало!