Зодчий. Книга III
Шрифт:
— Но я благодарна вам за содействие следствию, — подала голос Александра через несколько минут молчаливой поездки. — Честно.
Я кивнул, наблюдая за дорогой и, заодно, оценивая её возможности по расширению. Рано или поздно двух полос станет недостаточно. Особенно если предложение Володина будет в силе. С ним, блин, надо было бы пообщаться, но старик хоть и выжил, да только сейчас занят оплакиванием дочки-предательницы. Нужно пару дней подождать с разговорами, конечно. Вот вернусь, и пообщаемся обязательно.
— Откуда у вас эти слепки, ваше
— Нашёл, госпожа Панова, — усмехнулся я. — Не тревожьте свою прелестную голову и попробуйте подремать. До Минска нам шесть часов ехать, а день у вас, думаю, уже выдался трудный. Никогда не видел, чтобы слуги государевы друг в друга из пистолетов целились.
— Я не первая начала. Он хотел стрелять! Постойте! — она насторожилась, — мы едем в Минск? Зачем? Я думала, мы отправимся прямо в Санкт-Петербург!
— Скоростной поезд сильно экономит время и здоровье. Особенно время. У меня очень много дел, и к продолжительным дорожным путешествиям я не готов. Даже в такой прекрасной компании.
На машине туда шестнадцать часов дороги. То ещё удовольствие, а значит, надо останавливаться на ночлег. При этом, скорее всего, придётся переночевать ещё и в Петербурге, вряд ли с патентным бюро получится решить вопросы за один вечер. И потом также пилить на машине, потому как, не могу же я оставить Паулину без транспорта? Князева мне доверилась, и я просто права не имею подвести главу сельского сопротивления. А скорый поезд, судя по расписанию, домчит нас к столице уже к полуночи. День на дела там, и назад.
Какие там дороги приключений, когда работать надо.
— Но, я думала… Ваше благородие, мы не можем ехать на поезде! Билеты на экспресс оставляют следы! — возмутилась Панова. — Шибанов вряд ли объявит меня в розыск, чтобы забить дороги патрулями и проверками документов. Но доступ к базам данных по билетам у него есть. Как только оформите — он всё узнает! И поймёт, что дело нечисто.
— И что он сделает? — я не смотрел в её сторону, но чувствовал запах духов, и он меня расслаблял.
— Остановит поезд в пути? Я не знаю! Полномочия Специальной Имперской Комиссии очень широки! Я знаю, о чём говорю.
— Ничего он не сделает, госпожа Панова. А если вдруг и попытается, запросите дознание со слепками и всё. Вам же нечего скрывать? — бросил я на неё быстрый взгляд.
— Это если дело дойдёт до дознания! Уверяю, иногда его сильно затягивают бумажной волокитой! Особенно, если есть заинтересованные лица. Специалисты, знаете ли, редкие. Очереди большие, приоритеты разные. На меня тратиться никто не станет.
— Верю вам, госпожа оперуполномоченная. Не переживайте. Всё будет хорошо, — сдался я. — Он ни о чём не узнает. — Расслабьтесь и попробуйте поспать.
— Вы серьёзно сейчас, ваше благородие? Я должна рисковать своей жизнью, потому что вы сказали расслабиться?
— Абсолютно. Ведь я, находясь рядом с вами, тоже рискую. И, поверьте, сильно заинтересован в том, чтобы не пострадать, — усмехнулся я. —
Панова несколько секунд молчала, глядя на меня, потом откинулась на спину сидения и недовольно скрестила руки на груди. Я же включил радио, поставив какую-то успокаивающую мелодию.
— Нет, — через несколько минут вскинулась девушка. — Мы не можем ехать на скоростном поезде! Это безумно.
— Наоборот, мы не можем не ехать. Не волнуйтесь, госпожа Панова, всё будет в порядке. Положитесь на меня.
Она закатила глаза, думая, что я не вижу.
— Каким образом вы это сделаете?!
— С помощью магии, — не стал хитрить я, и, наконец, посмотрел на красотку. Глаза её сверкали, грудь вздымалась от возмущения, к лицу прилила кровь.
— Вы ведь издеваетесь надо мной сейчас?
— Немножко, — улыбнулся я.
Панова, неожиданно, ответила тем же и поспешно отвернулась, тронув прядь волос.
— Должна признать, ваше благородие, ваше поведение меня восхищает. Вы так спокойны и уверены, хотя ситуация к этому совсем не располагает!
— Всё дело в правильном дыхании и медитациях, — прокомментировал я. — Могу научить.
— Возможно, воспользуюсь этим предложением. И всё же, про слепки я спрашиваю не из праздности. Я ведь уже проверила их авторство. Персонаж, который их делал, крайне специфический, но лицензия у него имеется. Поэтому для суда они подходят идеально. Но я не понимаю, как антигерой Петербурга оказался связан с выпускником Академии Зодчих. Не просветите?
Я пожал плечами и предположил:
— Кому-то не повезло? А что за антигерой?
— Раз у вас на руках результат его работы, то и рассказывать про него не стану. Вы ведь всё знаете! — фыркнула Александра.
— Хорошо, не рассказывайте, — охотно согласился я.
— Это Виктор Конычев! — выпалила она. — Конычев, понимаете?
— Простите, нет. Он чем-то знаменит?
— Да как так можно-то, столько иметь и ничего не знать! — возмутилась Панова. — Конычев — это легенда! Его никто не знает! Говорят, он имеет несколько личин, и в каждом городе она у него своя. Ходят слухи, что он сам выходец из криминала! Но всё равно на каждой комиссии ему продлевают лицензию, а проверки там такие, что до них и допускают-то немногих.
— Хм… — заметил я. Керн-Конычев, значит. Это объясняет отсутствие в базах данных. Не объясняет то, как этот человек решил работать на такого ушлёпка, как Игнатьев. Или за деньги можно всё, когда имеется нужда?
Девушка демонстративно отвернулась.
— С вашего позволения, — я сделал музыку громче.
Шибанов позвонил своей помощнице, когда до Минска оставалось три часа. Дорога была приятная, гладка и совсем не загруженная, музыка играла отличная. Я прикупил кофе на заправке по дороге и теперь с удовольствием его потягивал, наслаждаясь видами лесов и полей. Александра спала, но когда заорал её рингтон, то выпрямилась, не открывая глаз, и машинально ответила: