Золочёные латунные кости
Шрифт:
Я оценил любезность того, что меня поставили в известность, но задался вопросом, зачем Белинде лезть в дела Морли. Возможно, потому что она стояла за теми обезличенными деньгами, что были вложены в его очень успешное ресторанное предприятие.
— Расскажу всё, что знаю. Три ночи назад он ввалился в один из наших борделей на окраине Квартала Эльфов. В нём было много дырок, и совсем мало крови. Когда охранники выворачивали у него карманы, кто-то узнал его и решил, что Морли нужно подержать живым, покуда не разыщут меня. Я прибыла туда
— Что он там делал? — и почему она понеслась в публичный дом, когда узнала об этом? — Риторический вопрос. Мысли вслух. Я понятия не имею, чем он занимался последнее время. Мы теперь редко встречаемся.
— Понимаю. Рыжая.
Сомневаюсь, что она понимала. Никто не значил многого в её жизни. Ей ли знать…
— О боже! — могло ль такое быть? Нет, невозможно.
Первый Закон Морли гласил: никогда не связывайся с женщиной безумнее тебя. Но… Вот оно, между строк. Что-то происходило между Королевой Тьмы и моим лучшим приятелем.
— Что тебе нужно от меня?
— Побудь с ним. Сделай так, чтобы никто не наделал в нем ещё больше дырок. А когда придёт в себя, выясни всё, что нам надо знать.
Это означало: выясни, кто должен пострадать.
— Ладно, — она много говорила, но не напрямую. Вокруг было много ушей, а она не была в доверительном настроении. Она рассчитывала, что наши общие переживания помогут донести до меня то, что она хотела, чтобы я знал. Например, что она не может рассчитывать на своих людей в защите ухажёра, которого они не одобряли.
— Но у меня есть и свои трудности, — я рассказал ей, как меня посетили Буч с братом.
— Баш на баш. Я присмотрю за Тинни. Могу ли я наложить лапу на тех двоих?
— Зачем?
— Спросить, есть ли связь.
В моей жизни встречались связи и позаковыристей.
— Они в Аль-Харе. Можешь попросить у генерала Тупа, но не думаю, что он пойдёт навстречу. Ищи Джимми Польку.
— Польку?
— Они это имя назвали. Ты его знаешь?
— Нет. Их слишком много, чтобы следить за каждым. Танфер похож на дохлую собаку, а они — на мух.
— Ещё проскакивало название книжной лавки Изюминки.
Белинда нахмурилась. При таком освещении она выглядела гораздо старше.
— Книжная лавка?
— Вспомни, когда мы встретились, — осторожно сказал я. — Это было одно из тех мест.
Она усердно трудилась над совершением медленного самоубийства в худших притонах, какими только может похвастать Танфер. Книжная лавка была тем местом, где я вмешался в ее самоуничтожение.
— Должно быть, тогда я глубоко скатилась по наклонной — совсем ничего не помню.
— Хреново.
— Она входит в семейный бизнес?
— Тогда не входила. Сомневаюсь, что были причины для изменений.
— Оттуда и начнём, — она бухнула в панель за спиной. — Маркус!
Панель отъехала, и появилось лицо охранника:
— Мэм?
— Сколько туда?
— Минуту,
— Отлично, — а меня спросила: — Ты знаешь местечко под названием «Огонь и лёд» на севере?
— Нет. У меня пробел последнее время в таких полезных познаниях.
— Найдёшь. Иди по проспекту на север от Большого Перекрёстка, пока он не перейдёт в обычную улицу. Как окажешься у Квартала Эльфов, спроси прохожих. Кто-нибудь точно знает.
— А зачем мне туда идти?
— Там Морли. Я не хочу перевозить его, пока он не сможет ходить.
Он был моим приятелем. Я должен помочь ему. Но я не уверен, что мне рассказали всё.
— Я не заставляю тебя, Гаррет, — Белинда понимала. — Ты позаботься о Морли, а я позабочусь о Тинни. И об её семье, если это деловые разногласия.
Я упустил это из виду. Существуют магнаты, способные на подобные гнусные методы.
Карета остановилась.
— Мы на месте. Если тебе нужно что-нибудь, скажешь моим людям снаружи. Они позаботятся. Увижусь с тобой, как только смогу.
Прежде чем я успел что-либо возразить, она открыла дверцу и вытолкала меня.
Белинда — одна из тех, чьи ожидания становятся невысказанными приказами.
7
Я немного подвернул ногу, когда приземлился на мостовую Макунадо-стрит перед своим старым домом. Он был всё ещё моим, просто я там больше не жил и не бывал какое-то время.
Дом подновили: покрасили и заделали швы. Треснувшее окно на втором этаже заменили и повесили новые занавески. А у парадного крыльца стояли горшки с ещё не украденными цветами.
Засилье закона и порядка достигло поистине эпических масштабов.
Я стоял там, раздумывая и борясь со страхом того, что когда я войду внутрь, окажусь в чужой стране. Я поднялся по ступенькам. Присутствие Покойника не ощущалось.
Я порылся в кармане, ключа у меня с собой не оказалось, тогда отстучал по двери особым стуком: «я не под конвоем». Подождал. Исследовал кладку справа от дверной коробки. Отверстие в пустоте стены было заделано раствором и куском кирпича. Это объясняло, почему в такой прекрасный, теплый день вокруг меня не роились пикси.
Надо узнать, что с ними сталось. Мелонди Кадар и её стая были нужными друзьями, хотя и немного шумными и непредсказуемыми.
Открылась дверь. Хозяйка отошла в сторону, чтобы я мог войти.
Пулар Палёная стала совсем взрослой. Она набрала несколько фунтов, стала лучше выглядеть и одеваться приличней. Не зная с чего начать, я спросил:
— Как дела?
— Были затруднения из-за директора Шустера, но мы справились. Дин заваривает свежий чай. Проходи в кабинет.
Её кабинет располагался в маленькой передней, как мы её раньше называли. Эта комнатёнка находится в передней части дома справа по коридору. Мы редко её использовали, пока Палёная не прибралась там и не устроила наш бюрократический штаб.