Золотая "Цапля"
Шрифт:
– Алехандро.
– Тут же подумав, что был прав, насчёт оговорок, и, что в шпиёны — категорически не гожусь.
– Вы же русский?
– Маша искоса кинула на меня удивлённый взгляд.
– Ну русский, - покаялся я, - и зовут меня Саша. Просто крайние семь лет, я провёл в разных тёплых краях.
– Вы — лётчик?
– наткнувшись на мой вопросительный взгляд, она пояснила, - «крайний», насколько я знаю, так говорят лётчики.
Я утвердительно кивнул, и мы, перейдя широкую улицу, свернули направо и, пройдя ещё сотню метров, зашли в большой двор. На
– Ань, это я.
Дверь щёлкнула, и мы, поднявшись на шестой этаж, остановились перед довольно посредственного качества, железной дверью с глазком. Маша постучала, явно условным стуком, и нам открыли.
В первую секунду, я подумал, что стал жертвой чудовищного недоразумения и совпадения, как в худших бразильских сериалах.
Вместо роскошной девчонки с рыжими кудрями до попы, если честно не уступавшей ни Рэгги, ни Глори (но про это — тс-с-с-с), передо мной стояла женщина на вид, лет тридцати, с коротко стрижеными чёрными волосами и измученным лицом. Сбоку на меня, не слишком дружелюбно, взирал мужик, где-то за полтинник, с трёхдневной щетиной и свежим швом, на стриженной под машинку голове.
Приглядевшись, я всё же узнал Аню, и, прерывая уже становившуюся неприличной паузу, сказал:
– Здравствуйте Аня, - поворачиваясь к мужчине, - здравствуйте. Как я понимаю, вы Анин отец.
– Здравствуйте, - он пожал мне руку, - Владимир.
– Александр.
– Проходите.
Мы вошли, разделись-разулись, и прошли в, судя по обстановке, комнату Ани. Пока мы рассаживались, в комнату сунулся пацан лет тринадцати, с цветами побежалости от старых синяков на физиономии, но наткнувшись на строгий взгляд отца, он испарился.
Од-на-ко… Вот чувствую, что без консультации Ерофеича вряд ли обойдётся.
– Итак, Александр, что же вы имеете нам сказать?
Я посмотрел на его дочь.
– Аня, насколько в курсе ваш отец, куда отправился Витал?
Аня посмотрела на отца и Машу.
– Маша в курсе… - похоже ей было порядком неловко, за неведенье отца.
Тот сердито посмотрел на неё и фыркнул:
– Опять, с этим шлимазлом, какие-то проблемы?
– Па-а-ап… Никаких проблем.
– А чего же он умотал, а теперь шлёт гонцов?
– Пап! Я уже много раз тебе говорила, что это я с ним не поехала, а не он, как ты выражаешься, «умотал».
Я счёл уместным вклиниться в разговор:
– Аня, здесь, - я похлопал по кофру с ноутом, - видеопривет от Витала.
– Давайте.
Я вытащил ноут и стал его настраивать, одновременно поглядывая на Аню. Вид у неё был не самый радостный, и я подумал, что она , пожалуй, сейчас понимает, что совершила ошибку не перейдя с моим компаньоном.
Включив ролик, я вышел на кухню и столкнулся там с, заваривавшим чай, пацаном.
– Ну здравствуй, меня зовут Алехандро.
– А меня — Миша.
Я присмотрелся, к Аниному братишке, повнимательнее. Типичный домашний мальчик-ботаник, похоже с кучей сопутствующих комплексов.
Искоса глянув на меня, он поставил чашку с чаем на стол,
– Ну что вы смотрите! Он в два раза сильнее меня был!
– Да ничего. То, что сильнее был — это бывает. Думаешь мне, в твои годы, не прилетало? Прилетало, ещё как!
– И?
– Обычно следовало воздаяние.
Миша поставил на стол вторую чашку и налил в неё заварку.
– Скажите, а вы что, из… этих?
– Каких этих?
– я вопросительно посмотрел на него.
– Ну-у… братков, что на папу давят?
– Что у твоего отца проблемы, это я вижу. Но к ним отношения не имею.
Тут я услышал, что запись Витала закончилась, и кивнув парню, вернулся в комнату, услышав на входе, слова Маши, сказанные вполголоса:
– Дура ты, Анька…
Чертыхнувшись про себя, я остановился в дверях. Глаза у Ани были красными, физиономия её отца, явственно демонстрировала испорченное настроение. Усевшись рядом с ноутом, я секунду собрался с мыслями, мысленно матеря Витала, за его просьбу, и обратился к ним:
– Аня… Ну… У Витала, всё очень хорошо сложилось. Но он, всё-таки не забыл об вас, и, поскольку у вас, как я понимаю, немалые проблемы, я постараюсь вам помочь.
Аня, с безнадёжным видом, махнула рукой, но тут в разговор вклинилась Маша:
– Ань, ну перестань… Тебе что, рассказать трудно?
– Да дело-то банальное, - вступил в разговор Анин отец, - «жилищный вопрос» испортил людей в тридцатые, а денежный — ещё в допотопные времена. Есть такой Вася Милоневич, и приходится он мне троюродным дядей, хотя на три года младше меня. И вот с ним мы и замутили «Корги Сервис». Большая часть денег была его и его жены, ну а двадцать процентов — мои. Ну и мы, с Аней работали, а Василий «занимался менеджментом». Как дела наладились, и пошёл заработок, у него и взыграло. Скорей всего не без «ночной кукушки», Райка жадная до посинения.
– В смысле — за грош удавится?
– не удержался я.
– Примерно да.
– Ну и, - продолжил Владимир, - мне начали делать предложения. Продай долю, да за такую сумму… - он сокрушённо махнул рукой.
– Когда я, конкретно высказался, что я про всё это думаю, нас попытались прессануть. В сервис заявились три урода, и начали «разъяснять». Видимо рассчитывали взять хуцпой, но слово за слово, перешли к «мануальному контакту», мне разбили голову, Аниному… - он резко замолчал и посмотрел на дочь.
Аня безнадёжно махнула рукой:
– А-а-а… Чего уж там… Витал уехал, я потосковала четыре месяца, да и нашла… Выглядел прилично, а как дело дошло до серьёзного… Стукнули его несильно, а он…
– Упал, и прикинулся ветошем, - ехидно вклинилась Маша, - Аня сама, ручкой от подкатного домкрата отмахивалась, хотя ей засветили, посильней, чем Аркашеньке.
Я, с уважением, посмотрел на Аню, а Маша, продолжила, тем же ядовитым тоном:
– А на следующий день, дорогой Аркаша, сказался больным, забил Аню в чёрный список, на телефоне, и, когда, уже я ему позвонила, прямо заявил, что «всё было ошибкой, и он больше с Аней не общается».