Золотая Королева
Шрифт:
Чем дольше Галлен и Эверинн оставались вместе, тем большее отчаяние овладевало Мэгги. Она знала, что не имеет никаких прав на Галлена – ведь они не обещались друг другу, – и все же чувствовала себя уязвленной до глубины души. Два года назад, когда ее отец и братья утонули, Мэгги испытала чувство страшной, невосполнимой потери. Но даже тогда она страдала меньше, чем теперь. Мэгги никогда не думала, что ее может постичь такое же горе, какое она пережила, потеряв семью.
Но теперь, когда Галлен переспал с Эверинн, Мэгги мучилась не только от сознания своей потери, но
Ей хотелось бы почувствовать гнев против Эверинн, возненавидеть эту женщину за то, что та украла у нее Галлена. Но чем больше Мэгги думала об этом, тем меньше находила это возможным. Она ревновала к Эверинн с самого начала. Эверинн была прекрасна и добра, но по-своему тоже несчастна и одинока. Мэгги было трудно таить злобу против той, которая так страдала.
Ей хотелось бы рассердиться на Галлена. Но Мэгги напоминала себе опять и опять, что он ничего ей не обещал. Он неизбежно должен был влюбиться в Эверинн.
Утром Мэгги долго оставалась в постели, надеясь все же уснуть. Орик потихоньку вышел позавтракать и вернулся.
– Бабушка и Эверинн хотят тебя видеть, – сказал он. – У них там какие-то подарки. Эверинн и Вериасс собираются уходить. И хотят попрощаться.
Мэгги все лежала, и глаза у нее горели от недосыпания. Мысли путались.
– Нет, я не пойду.
– Ты уверена? Они хотят подарить тебе что-то хорошее. – В Мэгги проснулось любопытство, но она не хотела этого показать. – И вот еще что. Пожалуй, будет лучше, если я скажу тебе об этом. Галлен уходит с Эверинн и Вериассом.
– Уходит? – Мэгги выглянула из-под одеяла. Медведь стоял на четвереньках у ее изголовья, носом к ней, чтобы обнюхивать при разговоре, как это водится у медведей. От него самого пахло фруктами и грязью. – Нет, не могу я идти туда.
– Стыд и срам, – отвернулся от нее Орик. – Галлен обидится, если ты не придешь с ним проститься.
– Он не знает, что такое настоящая обида.
– Гмм… – пробурчал Орик. – Это ты о том, что произошло ночью? Они там все смотрят виновато и переминаются с ноги на ногу. Даже медведю понятно, в чем тут дело. – Мэгги молчала. – Ну чего ты выдумываешь, девочка? Галлен тебя любит! Как ты могла поверить в другое?
– Он любит Эверинн.
– До чего же вы, люди, нетерпимы! Он любит вас обеих. Будь ты медведицей, ты не волновалась бы так из-за всяких пустяков. Когда у тебя началась бы течка, ты нашла бы себе красивого молодого парня, будь он под рукой – или старого урода за неимением лучшего, – и предложила бы ему выполнить его излюбленную обязанность. Вот и все. Ни стонов, ни рыданий, ни мыслей о том, любит тебя кто-то или нет.
– А если бы другая отбила у меня моего медведя?
– Чего проще. Ты подождала бы, пока у них дело не кончится, а потом позвала бы его опять. Если медведь сегодня увлекается одной медведицей, это еще не значит, что завтра он не захочет другую.
Мэгги невольно пришли на ум мысли об эволюции –
– Ну а если любовник тебе нужен прямо сейчас, – продолжал Орик, – ты можешь прогнать Соперницу, кусая ее в зад.
– И этого я не могу. Они уходят вместе. Притом у людей все не так просто.
– Все точно так же. Если любишь Галлена, надо бороться. Прояви злость! О черт, да о чем тут говорить? Разве Галлен не сделал свой выбор, спасая тебя от лорда Картенора?
И медведь побрел прочь, покачивая туго набитым животом.
– Глупые люди, – ворчал он. – Порой я не понимаю, зачем вожусь с вами. Может, я что-то перепутал? Как меня мать учила: есть баранов и водиться с людьми или наоборот?
Мэгги металась в постели и злилась – но уже на себя. Эверинн, Вериасс и Галлен уходят – и очень возможно, что их убьют. А она лежит здесь и дуется. Мэгги взяла себя в руки и откинула одеяло.
Снаружи всходили в янтарной дымке яркие утренние солнца. Вода за ночь сошла, обнажив просторный, мокрый и блестящий пляж. Дети уже бежали по песку к лужицам на скалах, чтобы поохотиться.
Галлен и все остальные сидели на каменных скамейках у самой двери Мэгги, выходившей на площадь. Бабушка приготовила три аэровела, которые стояли тут же – блестящие хромом машины со стабилизирующими крыльями у руля и сзади. У ног Бабушки лежало несколько пакетов в серебряной обертке.
– Ах, Мэгги, я так рада, что ты вышла, – сказала Бабушка, хлопая в ладоши. – Я как раз собиралась вручать подарки. – Старая женщина улыбалась так приветливо, что Мэгги невольно поверила, что Бабушка на самом деле ей рада. Почему бы и нет – ведь накануне вечером они долго беседовали, просто Мэгги после своих треволнений позабыла, как славно им сиделось вместе.
– Сначала, – продолжила Бабушка, – я сделаю подарок леди Эверинн, хотя она столь богата, что я могу предложить ей очень немного. Однако вчера мне пришло в голову, что вы идете сражаться с дрононами, а они превыше всего ценят свою Золотую Королеву. – Мэгги удивилась – она и забыла, что Бабушка, как тарринка, тоже посвящена в план Семарриты. – И ты, как наша Золотая Королева, должна выглядеть согласно своей роли. Здесь золотая одежда и золотая манта для тебя. – Бабушка протянула Эверинн два свертка, и та развернула их.
В первом лежали длинные перчатки, сапожки, чулки и платье – все сияющее золотом. Маленькая манта из золотых колечек пришлась точно по голове Эверинн.
– Ты сама увидишь, что перчатки и платье очень плотны, – сказала Бабушка. – Почти как доспехи. Побежденные королевы часто защищаются, если победитель намерен расправиться с ними. Если тебе придется сражаться, твоя одежда поможет тебе. Кроме того, мы поставили селеновые прокладки в перчатки и носки сапог. Нанеся дронону сильный удар, ты сможешь расколоть его панцирь.