Золотая кровь

Зелинская Ляна

Джина пошевелила носком сапога клетку, стоявшую на полу возле сундука. Чёрный как смоль петух недовольно заклекотал, тряхнул красными серьгами, и перья на его спине блеснули масляными переливами.

Эмбер достала из сумки бутылку рома, связку отличных сигар и нитку жемчужных бус. Бусы она стащила из дома на улице Боскоджо. У амантэ графа Морено полно разных бус, ну а раз сам граф решил от неё избавиться, то небольшое воровство уже не сможет испортить их отношений. Украла, и отлично, вот как знала, что пригодятся! Ворованные даже лучше. Джумалейские боги

те ещё шкодники, и им нравится всё, добытое с помощью смекалки.

– Это для твоей маман, – бусины глухо стукнули по столу.

– Жемчуг – это хорошо, – тихо произнесла Джина и, взяв бусы в руки, медленно пропустила их через пальцы. – В жемчуге прячется людская сила… Будь осторожна, милая, ты ввязалась в очень опасную игру. А ты уверена, что выиграешь?

Чёрные глаза Джины подёрнулись лёгким свечением ртути.

– Я либо выиграю… либо проиграю. Третьего пути у меня нет, – твёрдо ответила Эмбер. — Но я в себя верю.

– Ну, коли так… Вера — это уже половина дела. Так что тебе нужно из моих запасов? — Джина надела жемчуг на шею, любовно провела по нему ладонью и спрятала плошку с костями на полку позади себя.

– Для начала мне нужно средство, чтобы приручить ищеек. Чтобы они не тронули меня, когда их спустят с поводка.

– Хм… Сейчас посмотрю, что можно с этим сделать.

Джина поднялась и ушла за перегородку, прикрытую простой полотняной занавеской. Вернулась с двумя банками в руках, в одной из которых лежали маленькие шарики сушёной травы.

– Это собачья мята. Вообще-то, она от кашля, – усмехнулась Джина, – но! Эта собрана в особом месте и приготовлена по особому рецепту. Подбрось её в еду ищейкам, пару раз, больше не надо. А потом спрячь вот эту приманку, – Джина открыла вторую банку с травой, – в любом месте: на чердаке, в подвале, в саду зарой. И, как только собак спустят с поводка, они бросятся искать приманку, а вовсе не тебя. Но от кашля её тоже можно пить.

Когда всё необходимое было собрано и отправилось в недра плетёной сумки, Эмбер, уже стоя на пороге, вдруг обернулась и спросила, отчего-то даже смутившись:

– Я забыла кое-что. Знаешь, мне нужно одно лекарство.

– Лекарство? Для чего? — удивилась Джина.

Эйфайры не болеют людскими болезнями. А Джина может увидеть в человеке любую болезнь, может и вылечить… если захочет. Такой у неё талант.

– Да так, нужно для дела, – ушла от ответа Эмбер. – У тебя же есть средство от головной боли?

– У тебя разве болит голова? Не вижу в тебе ничего такого, – произнесла Джина, будто не заметив нежелания Эмбер отвечать на вопрос прямо.

– Это… не для меня.

– И что за боль?

– Эмикрания.

– Эмикрания? — Джина прищурилась. — Ты уверена в этом?

– Я сама видела.

– Хм, редкая болезнь… Ну, у меня есть настойка. Вот, – она порылась на одной из полок и достала маленький пузырёк тёмного стекла, – состав сложный: белокопытник, девичья пижма, спорынья — кукурузный гриб и ещё кое-что. Должно помочь. Только смотри, больше трёх капель за раз не давай. А то… привидится всякое, –

она усмехнулась.

– Спасибо, – Эмбер отвела взгляд от пронзительных глаз Джины, забрала пузырёк и затем порывисто обняла джумалейку. — Прощай!

– Прощай, милая! Да хранят тебя Боги, Светлые и Тёмные!

Эмбер спешно высвободилась из объятий и почти выскочила на улицу.

Хотелось плакать.

Не так много в этом мире людей, которых она вообще может обнять. Не так много людей, кто её понимает. И каждое расставание, как маленькая смерть, как старая рана, которую только что вскрыли ножом.

Эмбер остановилась у стены, закрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула.

К чёрту чувствительность! Некогда ей тут рыдать.

Умение подавлять чувствительность она растила в себе долго и упорно. Сколько раз она повторяла мантры шамана Монгво, пытаясь достичь душевного покоя! Отрешиться от ненависти, научиться подлинному безразличию. Сколько дней провела в тренировках, делая тело послушным и гибким, способным, подчиняясь разуму, выдерживать любое напряжение и боль! И всё равно, иногда, вот в такие минуты, разум был бессилен перед сердцем.

Чтобы боль ушла, нужно забыть Джину. Забыть так, как будто её никогда и не было, и никогда не возвращаться в прошлое. Никаких воспоминаний и памятных вещей. Только так эмпаты могут выживать. Для Эмбер любая привязанность — источник боли. Чем меньше привязанностей, тем она неуязвимее. А сейчас, чтобы не разрыдаться, ей нужно срочно отвлечься и подумать о чём-то другом.

Она посмотрела на пузырек, зажатый в руке.

За каким чёртом она это взяла? Ну не в самом же деле она собралась лечить своего злейшего врага?!

– Ну… пригодится, – пробормотала Эмбер, успокаивая себя тем, что в нужный момент это поможет ей подобраться поближе к хозяину дома.

Люди очень доверяют тем, кто помогает им избавиться от боли. Недаром же в час страдания в докторах люди видят исключительно хорошее.

Эмбер снова подумала о сеньоре Виго де Агиларе. Он враг. И это даже хорошо, что она не пылает к нему неконтролируемой ненавистью. Будь это так, ей было бы сложно совершить задуманное. Пусть так и будет дальше. Именно безразличие – залог успеха в её деле.

Слёзы отступили.

Она перебросила сумку на спину и легко взобралась на крышу. Солнце уже осветило горы, и Голубой холм засиял лиловыми пятнами цветущего жасмина и жакаранды. Ей нужно торопиться, чтобы к восьми утра быть в Вилла Бланко.

Теперь в сумке у неё есть всё, чтобы провернуть дерзкое и простое ограбление, которое она задумала. Фиеста подойдёт для этого, как никакой другой день. Осталось раздобыть платье, перчатки, туфли и маску. И пригласительные одного из гостей, но это будет совсем просто – образцы карточек она заметила в шкафу у мейстера Фернандо. У неё будет две личины, каждая из которых сыграет свою роль: неприметный помощник сеньора де Агилара и роковая соблазнительница, мимо которой пройти нельзя.