Золотая Ослица
Шрифт:
Осленок рос и рос. Он даже чуть обогнал дочь Ли. Девушка взялась за его уши и посмотрела на мать: можно покататься?
– Ни в коем случае, - сказала Ли.
– Это мой осленок.
– Но ведь дом - наш?
– удивилась дочь.
– Дом - наш, осленок - мой. И эта лестница еще не кончилась. Хочешь - иди дальше.
Девушка отпустила уши осленка и медленно пошла по лестнице вверх. Очень скоро шаги ее стихли. Подросток поклонился и ушел вниз.
Ли осталась сидеть на полу наедине с осленком, положила голову на его спинку и принялась
– Я очень хотела вернуться, - оправдывается Ли. Трогает передние копытца: - Давай покатаемся!
Осленок подставляет ей спинку, Ли садится боком - и вот они уже бредут лесами, лугами, облаками, и бессмертный алмазный звон вокруг, и брызги водопадов окутывают её плечи, она кричит от немыслимого восторга и свободы, настоящей свободы, потому что теперь они вдвоем идут сквозь нежный ветер, сквозь пропасти навстречу векам!..
А потом осленок остановился и сказал ей, что разрешает вернуться. Ли не оправдывалась. На прощанье они еще немного поговорили. Он ушел. Она повернулась и побрела назад, бормоча под нос что-то бессмысленно-счастливое...
Когда она замолчала и огляделась - всё вокруг было золотое. Лестница, стены, пол, свет, ослёнок, облака над дырявой крышей... Ночная тьма, окружавшая старый разбитый дом, тоже была ослепительно золотой и тихой. Из глаз Ли хлынули слезы.
***
Алфавит: У
Она открыла глаза и встала. Сполоснула ванну, вытерлась и пошла в спальню, напевая "Попутную" Глинки.
Утром позвонил Т с потрясающими рассказами о вчерашнем: как он чинил машину, а она тут же ломалась, чинит - ломается, и так полночи. Потом - истерика с ключами, произвольно кочевавшими по карманам и окончательно утраченными под утро. Выходка дочери Т, вроде бы позвонившей с просьбой срочно приехать - и очень удивившейся, когда он всё-таки
позвонил в ее дверь. Дескать, я очень рада, но что случилось, папа...
– Это всё невероятно!
– в волнении говорил Т.
– Конечно, дорогой, - согласилась Ли, - очень странные вещи бывают. Когда мы встретимся?
– Ли вспомнила про вечеринку с друзьями Т.
– Я бы и сейчас с удовольствием вернулся домой, - сказал Т, - но надо заехать на работу - не случилось ли и там чего...
– Конечно, - согласилась Ли, точно знающая, что уж где-где, а на работе у Т ничего не случилось.
– Я буду готова к пяти.
– Годится. Я тебя люблю.
– Да, годится.
Положив трубку, она подошла к балкону, откинула портьеры и открыла все дверцы. Белый морозный порыв накинулся на нее, стиснул в мелкоигольчатых объятиях. Ли счастливо рассмеялась. "Ветер принес издалёка..." - подумала она.
***
Алфавит:
Вечеринка, на которую она и Т явились в тот день, оказалась многолюднейшим юбилеем известного поэта У, недавно объявленного главным поэтом страны.
В громадной двадцатипятикомнатной квартире пахло свежей восточной зеленью, в тонких венецианских бокалах плескалось настоящее французское шампанское, дамы блистали изысканными туалетами, кавалеры прогуливались независимыми походками, столы ломились от яств первейшей свежести.
В середину каждого стола официанты поставили по хорошему золотому блюду с незабываемыми композициями: там печеный белоснежный поросенок, окруженный малюсенькими скульптурами поросят из овощей; здесь хитромордый осетр, обложенный, как Соломон наложницами, русалочками из тигровых креветок; а вот и небольшая серебристая акула с отрядом марципановых прилипал по кругу и розоватой чесночного терпкого аромата ножкой в хрустальном башмачке, кокетливо выглядывающей из начищенных фарфоровых зубов рыбки...
На фруктовом столе царил циклопический глобус-арбуз со срезанным верхним полюсом, а в чреве гиганта колыхался крюшон с кусочками пятнадцати заморских плодов и ягод. Число "пятнадцать" сообщалось каждому - негромко, приватно, его все быстро усвоили и стали было задавать вопросы, дескать, почему именно пятнадцать и какой в этом таинственный смысл. В ответ был тихо запущен слух об экзотичной антикварной ностальгии юбиляра - по СССР, выразившейся в столь элегантном кулинарном жесте.
Ли с удовольствием оглядела шикарное помещение, неописуемые столы, попринюхивалась к букету ароматов и сказала:
– Дорогой Т, мне безразлично, откуда твой друг У черпает золото для таких банкетов, но если его нынешнее творчество пронизано той же идеей, что и число ингредиентов в крюшоне, и ему платят именно за ностальгию, то познакомь нас немедленно - и я зарезервирую себе место на его следующем юбилее.
– Сначала скажи, как будешь резервировать, - галантно отозвался Т.
– Подкину идею еще более доходной ностальгии, - полушепотом ответила Ли, стараясь сдвинуть Т с места и заставить прогуливаться.
– Какую же?
– сойдя на шепот, спросил Т, не поддаваясь Ли.
– А не скажу! Сначала познакомь. Я еще подумать должна.
– А ведь ранее в кокетстве не была замечена!
– констатировал Т и, взяв Ли под руку, послушно повел на поиски юбиляра.
Гул в комнатах понемногу нарастал в соответствии с усилением звона бокалов.
Ждали торжественного начала с речами.
Ли заинтересованно разглядывала картофельных поросят.
Невесть откуда прозвучали фанфары, и грянул марш "Прощание славянки". Гости вздрогнули и чуть заметно переглянулись. Марш плавно перешел в барабанную дробь - и еще через минуту внезапно наступила полная тишина. В дверях навытяжку замерли официанты с непроницаемыми лицами и очень широкими плечами.